Моя бульварная жизнь - [12]
Неделю я без остановки ревела. То есть даже не ревела — я жила своей жизнью, а мои слезы — своей. Они текли и текли, пока моя сердобольная соседка Любка не зашла вечерком на огонек и не объяснила, что мне уже пора к психиатру. Мне был дан «телефон замечательного врача, просто волшебника».
Телефончик я взяла, но к психиатру не пошла. Пригодится еще, — я засунула бумажку в кошелек.
Поповка
— Хорош убиваться, — Нелька тащила меня в парикмахерскую «маленько встряхнуться», как она это называла, — грибы пошли, а ты тут убиваешься. Поехали на дачу. Только водки надо взять побольше, а то, говорят, все пропадет — моя свекровь сахар вон мешками закупает.
— Зачем?
— Память хорошая, — усмехнулась Нелька.
Она очень старалась меня растормошить, моя славная боевая подруга.
Мы с ней ехали на мою дачу — в милую деревню Поповку. Откуда-то из своих запасов она выгребла маску обезьянки — смешную новогоднюю маску из папье-маше — и натянула ее на правое ухо — так, что все, кто смотрел в боковое окошко «шкоды», видели бумажную мордочку обезьяны. Нам и свистели вслед, и гудели, и сигналили — в общем, ехали мы со смехом и бурным весельем, похожим на пир во время чумы.
По дороге заскочили в винный магазин «Кристалл». Удивительно — но там стояла огромная очередь. Видно, хорошая память была не только у Нелькиной свекрови. Люди брали много бутылок. Нелька деловито распорядилась:
— Возьмем тоже две.
Подумала.
— Нет, пять.
Пока мы с ней стояли в очереди, эта цифра выросла до десяти, а взяли мы в результате два ящика. Тогда мы увлекались «рябиной на коньяке». Не то что были алкоголиками — нет, конечно, но, как опять же говаривала Нелька, с устатку могли себе позволить. А тут дефолт, бессрочный непонятный какой-то отпуск, да и мы уезжали на дачу надолго — а что, собственно, в Москве делать? За сыном присматривала мама, а погода в том сентябре была просто волшебная.
И грибов в том году народилось — прямо как перед войной. Мы с Нелькой мешками таскали их из леса: опята росли не только на деревьях, но и просто на земле, как трава. Удивительно, как Нелька, эта «узбекская» душа, ни разу в жизни грибов не видавшая, так полюбила и лес, и осенние опята, и этот азарт, когда в поту мчишься по лесу и издалека видишь — грибы, грибы, грибы… Правда, к грибам как к еде Нелька так и не привыкла — заготавливает их тоннами и потом скармливает родным и друзьям, благо, и тех, и других у нее множество.
Но прошел сентябрь, и пошли дожди. И мы переместились из грибного леса в один маленький кабинет, который раньше делили Нелька и Певец. Все остальные наши помещения уже давно заселили Вичи и разные другие службы издательского дома. А в этом маленьком кабинете поселились все, кого добрый Хозяин оставил на довольствии и кто, видимо, по его рассуждениям, мог еще принести какую-никакую пользу. Нас было всего семь человек, включая Жилина и Костылина, а остальные почти 60 уволились «по собственному желанию».
Почему они, так молча, по-рабски подписали эти заявления? Почему не потребовали компенсаций, выплат, полагающихся при закрытии предприятия и сокращении рабочих мест? Потому что все поголовно были юридически безграмотны, да и большинство этих ребят, приехавших из Узбекистана, не имели ни прописки, ни жилья и считали себя абсолютно бесправными — какими на самом деле и являлись. Ну, и я — такая же бесправная, как все, только с более высокой зарплатой. Ну, как начинать судебные тяжбы, не имея за душой ни денег, ни прописки, ни знакомств? Правда, надо отдать им должное — почти все из 60 уволенных человек быстро и удачно устроились на хорошую работу и хорошую зарплату. Все-таки это были профессионалы — я собирала их по крупицам, по разным изданиям. Никогда, никогда не удастся больше мне собрать такого коллектива. Никогда.
На Поликарпова
Доллар расти перестал, остановился где-то на отметке 16 рублей, и страна потихоньку приходила в себя от августовского апоплексического удара. Самые умные на мутной волне финансового кризиса быстренько делали деньги, чего-то создавали, обеспечивали себе тылы, только я, как дурочка, сидела и ждала, когда приедет Хозяин и накинет мне на шею очередную удавку под всегда успешный хит «какая же вы, Оля, талантливая!» И вот он приехал — видно за два месяца придумал, как поступить с нами, с этим чемоданом без ручки. Он вызвал меня к себе на второй этаж — загорелый, блестящий, как огурчик с грядки. Перебирая четки, заговорил ласково, и, конечно же, начал с «талантливой-расталантливой». Предложил два варианта: или я становлюсь заместителем главного редактора — то есть его самого, в газете «Вич-инфо», либо со своей командой — той, что осталась — снова пытаюсь возродить «Успех». Он выделит для этого небольшие (10 тысяч долларов в месяц) деньги и старое помещение на Поликарпова, откуда начинался «Вич» и где, согласно легенде, он лично таскал первый тираж черно-белой газеты.
Конечно, я выбрала второй вариант. Да еще обрадовалась, чуть ли не руки Хозяину стала лобызать. Ну как же, у нас опять будет «Успех»! А он уже все просчитал, он знал, что мы сейчас станем работать как ненормальные, что из нас начнут сыпаться идеи как из рога изобилия, и какая-нибудь хоть одна да принесет ему новую прибыль, и — мани, мани, мани!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).