Мой волшебный фонарь - [6]

— Он меньше всего походил на размазню, когда собирался к пани Хжановской. Пожалуй, он был взволнован, но таким подтянутым и сосредоточенным я его никогда не видала. Мне кажется, он просто не умеет распускать слюни.

— Еще как умеет!

— Ясек-то?

— Ясек. Знаешь, что с ним было, когда нам сообщили, что с тобой произошел несчастный случай? Я в первую минуту прямо-таки приросла к стулу. У Агаты тряслись руки и подбородок. Папа бросился к телефону, но никак не мог набрать номер, диск у него все время срывался. А Ясек плакал.

— Плакал? — У меня почему-то защипало в носу.

— Когда ты мне читала «Ромео из музыкальной школы», я подумала, что у твоего скрипача много общего с Ясеком, — сказала мама, незаметно переводя разговор на другую тему. — Может быть, у тебя это получилось случайно?

Разумеется, случайно. Что могло быть общего у мечтательного и застенчивого Ромео с моим взбалмошным братцем! Правда, теперь, спустя два года после того, как написана последняя страница романа, я поняла, что в жизни мой скрипач был бы просто невыносим.

Может быть, Ясек правильно делает, кое-что от нас скрывая? Хотя, боюсь, и тут он переборщил… Бедная Агата! Знала б она, на кого похож ее любимый герой, я бы вмиг потеряла самую верную свою читательницу.

Родившиеся в воскресенье

Насморк никого не украшает. У Агаты распух нос и слезятся глаза. Сегодня мама разрешила ей остаться дома, хотя температуры у нее нет. С самого утра Агата явилась ко мне и, удобно устроившись в кресле, тоном, не терпящим возражении, потребовала:

— Развлекай меня.

Я застонала.

— Нет, развлекай! Ты же видишь, я больна, — заскулила она. — Из носа течет, из глаз течет, жизнь отвратительна…

К счастью, я вспомнила, что последние несколько лет не существует лучшего способа «развлечь» Агату, чем превратиться в ее молчаливого слушателя.

— Что у тебя слышно? — коварно спросила я.

— Э, ничего хорошего! — Агата собрала волосы в пучок и стянула их на затылке черной бархатной ленточкой. — Как ты считаешь: похож этот конский хвост на что-нибудь приличное или еще нет?

— Более или менее. Можешь так ходить, я не люблю, когда у тебя волосы торчат во все стороны. К твоей пухлой мордашке это не идет.

— Увы, — вздохнула Агата. — Чтобы похудеть, нужно обладать сильным характером. У меня же аппетит прекрасный, а с силой воли дело обстоит значительно хуже, — самокритично заявила она. — Правда, учительница по обществоведению считает, что у меня есть характер, только… плохой.

— Преувеличение, — без особой убежденности пробормотала я.

— Она утверждает, что у нас у всех дурные характеры. Это якобы отличительный признак нашего поколения, а ведь мы — будущее и надежда народа. Конечно, мы не какие-нибудь там исключительные, согласна, но, если разобраться, не настолько уж мы и плохи. А она говорит, что мы ведем себя так, точно родились в воскресенье.

— Что это значит? — поинтересовалась я.

Агата чихнула, высморкалась и смахнула слезу, которую простуда выдавила у нее из глаза.

— Это значит, что мы лентяи и белоручки, что любую работу мы стремимся взвалить на других, а нам только бы бездельничать! Все это, оказывается, свойственно людям, родившимся в воскресенье. А я специально спрашивала у мамы: мы с Ясеком родились в пятницу. Я понимаю, что учительница по обществоведению выразилась в переносном смысле, но я лично не чувствую себя родившейся в воскресенье. Я о себе не очень высокого мнения, но ведь я стараюсь! Ты уловила, что ото слово я произнесла большими буквами?

— Уловила.

— Ну, а раз я стараюсь, значит, еще не все потеряно. У нас в классе многие стараются вырасти порядочными людьми. Но иногда они сами нам мешают.

— Кто это «они сами»?

— Взрослые. И в том числе учителя. Ты, например, знаешь, из-за чего я простудилась?

— Не знаю.

— Из-за общественной работы. Мы убирали спортплощадку. Там в углу, возле баскетбольного щита, с незапамятных времен навалена огромная куча песка. Песок этот вечно набивается в тапки, тучей висит в воздухе, скрипит на зубах, и мы решили, что пора наконец его убрать. Учительница по обществоведению — она у нас отвечает за внеклассную работу — нашу идею одобрила и велела приниматься за дело. Позавчера после уроков мы всем классом целый день таскали ведрами этот песок. От спортплощадки до дома, который строится напротив нашей школы. Думали, на стройке песок пригодится! Перепачкались с головы до ног, взмокли, меня продуло, а Марцинкевич угодил в больницу — правда, неизвестно по какой причине, говорят, у него свинка. А у Рыськи на следующий день так болела спина, что она разогнуться не могла. Но все бы ничего, если б вчера мы не обнаружили, что наш песок благополучно вернулся на спортплощадку. Ребята из «Б» приволокли его обратно. Тоже в порядке внеклассной работы, разумеется. Потому что, видите ли, песок этот не зря у нас лежал. Физкультурник сказал, что мы будем приводить в порядок площадку для прыжков в длину. Таким образом наш класс и класс «Б» заработали по галочке в графе «общественная работа», но какой от этого прок, скажи на милость? Почему учительница обществоведения, не сговорившись с физкультурником, натравила нас на этот песок?