Мой век - двадцатый. Пути и встречи - [71]

А. Хаммер с женой Френсис на Красной площади в Москве, 1982 год

С министром иностранных дел СССР А. А. Громыко, 1984 год

Бизнес всегда бизнес

А. Хаммер и доктор Р. Гейл у могил погибших в Чернобыле

сом (на следующий день он даже принес их с собой на пресс-конферен-цию в Белом доме). Президент знал обо мне и моих намерениях. Он обратил мое внимание на целый ряд трудностей, связанных с обменом авианосцев на военные базы, но дал понять, что в принципе поддерживает подобный план действий и хочет, чтобы я помог его разработать.

Рузвельт считал, что Англия еще не исчерпала своих финансовых возможностей и вопрос об активной помощи должен быть отложен до того времени, когда это произойдет. ’’Господин президент, вы думаете, что Гитлер тоже будет ждать?” - спросил я.

Он криво усмехнулся и, мгновенье подумав, ответил: ’’Англичане могут бомбить Германию, а Германия - Англию, однако у Англии есть Соединенные Штаты, которые Германия никогда не сможет подвергнуть бомбежке”.

Я заметил, что это преимущество — временное: если Германия победит Великобританию и захватит ее острова в Карибском море, то у нее будут базы, с которых она сможет бомбить восточное побережье Соединенных Штатов. Президент не возражал.

Он сказал, что мой друг Бердсли Рамль обсуждал мое предложение с министром торговли Гарри Гопкинсом, вскоре после этого разговора возглавившим группу, осуществлявшую выполнение программы ленд-лиза (система передачи Соединенными Штатами вооружения, боеприпасов, стратегического сырья и продовольствия странам — союзницам по антигитлеровской коалиции в период второй мировой войны). Рузвельт попросил нас с Гопкинсом совместно разработать план действий. В течение следующих нескольких месяцев мы с Гопкинсом несколько раз встречались для этого у меня в конторе антикварного магазина. В конце концов был принят один из вариантов моего первоначального предложения, и Великобритания, наконец, получила 50 американских авианосцев, которые сыграли решающую роль в ее военных успехах 1941 года до вступления в войну Соединенных Штатов. Я знаю, что сыграл очень скромную роль в этом деле, но и она наполняет меня гордостью.

Одновременно я делал все, чтобы способствовать переизбранию Рузвельта на пост президента в 1940 году. Помимо оказания финансовой помощи избирательной кампании, я принял участие в деятельности организации, которая называлась ’’Писатели за Рузвельта”. Мы организовали серию радиопередач, в которых в художественной форме рассказывали о значении созданных Рузвельтом государственных программ оказания помощи бедным и пожилым жителям Америки. Газеты назвали наши передачи ’’новыми и исключительно интересными”, а Элеонора Рузвельт прислала мне письмо, в котором отмечала: ’’Какое замечательное дело вы организовали, чтобы помочь президенту!”

Я всю жизнь был против войны, но, оказавшись вовлеченными в одну из них, мы должны были как можно быстрее остановить Гитлера с наименьшими потерями для союзников. Безусловно, для этого было необходимо разбомбить индустриальные районы Германии.

Хотя такое решение казалось мне очевидным, многие в Америке его не поддерживали. Когда начинается новая война, большинство публики и многие военные обычно считают, что она будет вестись так же, как предыдущая. Американский военный опыт был накоплен в войне 1914—1918 годов, и многие считали, что война против Гитлера тоже должна вестись в траншеях, забывая об огромном технологическом скачке, совершенном миром за предыдущие двадцать лег. В первую мировую войну самолеты были не чем иным, как просто кусками металла и дерева, скрепленными отвагой молодых пилотов. К 1940 году авиационная промышленность совершила такой скачок вперед, что стало очевидно — следующая война будет вестись в воздухе.

Некоторые передовые военные специалисты, например генерал Билл Митчелл, в течение двадцати лет твердили Америке, что ее будущая безопасность зависит от защиты неба. После его смерти в 1936 году эту мысль подхватили майор Александр Северский и издатель Уильям Зифф. Мудрость этих людей, не замеченная в десятилетия мирной жизни, игнорировалась и в первые месяцы после вступления Америки в войну. Я решил оказывать им всемерную поддержку.

Весной и летом 1942 года я принял участие в кампании, которая называлась: ”3а немедленный разгром Германии с воздуха”. В ней активно участвовал Билл Зифф и многие другие уважаемые американцы, включая сенатора Кинга. Основные принципы кампании были изложены в коротком составленном мной памфлете:

’’Эту войну можно быстро выиграть, если разгромить Германию с воздуха. Массивная воздушная атака разрушит немецкую промышленность и систему связи.

Военные успехи зависят от производительности заводов и состояния экономики. Победа обеспечивается не на передовой, а за станками.

Удар достаточной силы по ключевым промышленным центрам и системам связи врага нанес бы ему смертельную рану и стал бы вторым фронтом”.

Смерть Рузвельта не порвала моей связи с его семьей. В послевоенные годы сын президента Эллиот принес некоторые личные вещи президента Виктору для продажи в нашем магазине. Мы продали также книги с экслибрисом Элеоноры Рузвельт. Часть вещей мы приобрели сами и позже вернули в дом Рузвельта в Кампобелло после того, как я купил его и реставрировал.