Мой Ванька. Том первый - [52]

– Может, спать? Ты вообще оставайся! Куда ты в три часа ночи поедешь?

– Ладно. Ты, пожалуй, прав. Хорошо… Я к Вовке.

Возвращаюсь в комнату. Беру снова Вовку на руки. Опять ношу его, меряя комнату из конца в конец. Сколько времени там? Полчетвёртого…

Наконец что-то будто отпускает меня. Вовка сладко спит у меня на руках и дышит спокойно. Осторожно укладываю его на кровать. Беру трубку, слушаю…

– Ну что? – нетерпеливо спрашивает Катя сзади меня.

– Неплохо… Сама не видишь?

– Боюсь поверить, – устало признаётся она.

В первый раз вижу, чтобы она в моём присутствии улыбнулась.

– Саша, иди… Я тебе постелил.

– Угу… Только завтра перед работой я должен ему сделать ещё один укол жаропонижающего.

– Ладно, ладно… Иди, ложись.

Утро. Подхожу и, стараясь не разбудить Вовку, начинаю его слушать.

– Ну? – шёпотом спрашивает Димка из-за моей спины.

– Всё гораздо лучше. Слышишь? Он почти нормально дышит.

Прямо спящему, делаю Вовке укол.

– Идём, Катя завтрак сделала, – тянет меня Димка.

На кухне даю инструктаж родителям.

– Я вечером приеду. Только за биноклем для Вовки к себе заеду. Главное, чтобы он всё время лежал. И освежайте комнату регулярно, но осторожно. Сидите рядом с ним, чтобы в это время он не раскрывался.

Очередной раз завёз Даше деньги.

– Сашка, так ты ещё и педиатр? – она весело удивляется, выслушав мой рассказ про Димкиного Вовку. – Надо будет взять на заметку!

– Бери-бери! Не дай бог, Серёжка заболеет, так вы меня вместе с твоим папашей не сможете выставить, пока я его на ноги не поставлю.

– Вот поэтому и действительно – не дай бог! А то потом всяких разборок не оберёшься. Но ты, Сашенька, молодец. Ты так его и носил три часа?

– Конечно. Я же парень здоровый.

– То есть ты хочешь сказать, что Серёжку тебе можно доверять?

Не пойму, она иронизирует или говорит серьёзно.

– Ну не знаю… Если на руки, то мне даже страшно. Такие нежные косточки, и я со своими лапами…

Надо видеть в этот момент Дашкину улыбку! Встаёт, подходит и садится мне на колени.

– Горе ты мое… И счастье… Одновременно!

Держу её в руках, но думаю о другом.

– Слушай… Мне действительно надо по педиатрии что-нибудь почитать. У них же, кажется, процессы немного по-другому протекают. Мало ли что!

– Господи! Он и тут про свою медицину! – Даша прижимает мою голову к груди. – Сашка… Ну когда ты станешь нормальным?

– Сказать?

– Ну скажи, скажи…

– Никогда… Тебя это устраивает?

– С трудом, – она смеётся и целует меня.

* * *

Десять вечера. Метёт… Ранняя зима в этом году. И снег, и мороз… И сосульки. А ещё ведь только середина ноября. Тяжело ехать. Давно пора было резину сменить на зимнюю, так со своей занятостью до сих пор не собрался. Еду домой из больницы. Прохожие, особенно те, кто тоже ещё не поменял осенние шмотки на зимние, сгорбившись, поспешают кто куда. Еду тихонько, осторожничаю по такому снегу на своей летней обуви.

Странную фигуру проехал. Очень похожа на Ванькину. Только куртка совсем непохожа. Да и паренёк-то мне показался совсем неустойчивым. Непохоже на Ваньку. Тот много не употребляет. Да и откуда в Питере быть Ваньке? Он ведь сейчас в Булуне. Горшки в больнице выносит. Программист хренов…

Что-то в последнее время совсем пусто и тоскливо в квартире. Домой приходить не хочется. Да, собственно, я сюда прихожу только ночевать. Работы выше крыши. Днем на автостанции работаю с больными машинами. Вечером в больнице работаю с больными людьми. Учусь я либо на работе, в свободное время, либо езжу в читальный зал академии. Там достаточно уютно. Время проходит как-то незаметно, и это проще. С Дашей я вижусь раз в неделю. А так… Дома я остаюсь совсем один.

Я понимаю Кирилла Сергеевича, который махнул из Питера, чтобы не окунаться каждый день в воспоминания. Ведь моя квартира пропитана воспоминаниями о Ваньке! Не случайно я сделал попытку сойтись с Дашей на одной жилплощади. Я очень хотел убить воспоминания! Но она мне очень деликатно в этом отказала. Что ж! Это её право, и этот отказ, конечно, не повлияет на моё к ней отношение.

Как только у меня начинаются воспоминания, сразу приходят мысли всякие, и тогда я задаю себе вопрос: хочу ли я возврата нашей общей с Ванькой жизни? Хочу! И после Дашиного отказа я с особой остротой понял, что он мне нужен! А если совсем честно, я это понял уже через месяц после того, как он остался в Булуне. Мне нужен этот человек. Единственный родной мне человек на этой земле. Мой братишка… Но не могу же я препятствовать ему в попытке стать нормальным мужиком. Пусть он обретёт новую жизнь! А я, как сильный человек, уж как-нибудь разберусь. Тем более теперь у меня есть Серёжка.

Опять вечер.

– Сашка! Привет!

Голос Андрея из Булуна в трубке слышен прекрасно. Вот она, спутниковая связь!

– Здорово, Андрюха! Как дела?

– Отлично! Отлично, доктор мой дорогой!

Судя по всему, он уже принял.

– Значит, ходишь нормально?

– Как раньше! Ну, до этого случая. Но слушай… Я про твоего братана. Он тут месяц из запоя не вылезал, после того как его Светка выгнала. Она же, блядь ёбаная, его практически голым на улицу выставила из-за своего нового мужика. Ну Ваня стал жить у Кирилла в больнице. Ты знаешь, он там санитаром… Потом запил по-чёрному. Кирилл тебе не сообщал, потому что сам в отпуск подался в Крым. Он же лет пять в отпуске не был, еле выгнали! Так вот… Ваня пил, пил, а три дня назад пропал! Нету его тут! Правда, говорят, его видели на аэродроме, когда Ил-76 прилетал, ну который вас с ним привозил. Ты бы поискал… Кирилл вернулся и тоже волнуется!