Мой Ванька. Том первый - [17]

– Давай ещё выпьем! За тебя!

– Нет! – и снова жёсткость в голосе. – За нас! Если ты не возражаешь…

Не перестаю удивляться. Прошёл год, и он так изменился… Эти жёсткие нотки в голосе, которые прорываются иногда, в ключевые моменты. Его ёрничанье и шутки… Но всё равно – это мой дорогой Ванька!

Наливаю, чокаемся и пьём.

Коньяк мы почти прикончили. Долго сидели. Рюмки маленькие, и это хорошо.

– Давай ложиться, – тихо говорит Ванька и сам идёт стелить.

– Ладно… Я в душ…

Выхожу из ванной и иду в комнату.

– Вторая смена! Отдавай халат! – Ванька смеётся и уходит.

Возвращается.

– Подвинься… – и ныряет ко мне под одеяло. – Сашка мой…

Его волосы щекочут мне щёку…

– Ванюха… Дорогой ты мой… – бормочу я. – Как же я по тебе соскучился…

– А я по тебе…

Это уютное тепло… Мой Ванька… Он устраивается на моём плече.

– Твои могучие мышцы – это моя подушка… – хихикает он.

– А я сам – твой матрац?

– Ты мое всё, – вдруг очень серьёзно говорит Ванька. – И надежда тоже…

* * *

Заканчиваем с Ванькой ужинать. Звонок в дверь.

– Пойду посмотрю, кого это несёт.

На пороге неизвестный мужик, лет на десять постарше меня и покрупнее. Узнаю того, с кем я видел Ваньку в городе.

– Иван здесь? – деловито спрашивает он.

– Да… – недоумённо, даже машинально отвечаю я и пропускаю его в квартиру.

– Привет, Ванёк! – весело здоровается мужик с сидящим на кухне Ванькой.

Обращаю внимание на то, как Ванька белеет.

– Ну ты – молодец! Так этого чувачка раскрутил! Талант! – гость смеётся и поворачивается ко мне. – А с тебя, чувачок, плата по таксе! За трое суток. По пять штук за сутки, итого – пятнаха!

Вижу только одно Ванькино лицо. Оно совершенно белое, с огромными вытаращенными глазами. На нём написан обычный человеческий ужас… Этот вид заставляет меня включить мозги.

Так… Ванькин рассказ… Три дня назад появился… Вчера он выходил за продуктами…

Размышления прерывает Ванькин крик, переходящий в фальцет.

– Неправда! Я больше не работаю! Я не хочу работать на тебя! Понял? – и он начинает приподниматься с табуретки. – Иди отсюда! Слышишь? Деньги я тебе отдам… Заработаю и отдам.

– А ты сядь, Ванёк! – мужик небрежно толкает Ваньку обратно. – Когда бабло было нужно, так прибежал! А теперь… Нет уж! Конечно, ты отдашь! Ты своей жопой, как и раньше, будешь отрабатывать, пока не отдашь, да ещё и с часиками! А их много! И клиентов у тебя будет тоже много. Это я тебе обещаю.

Мужик всё это говорит спокойно и уверенно, даже по-хозяйски. Ванька сникает. Мне становится кое-что ясно. Главное, понятно, что Ванька вляпался и его надо спасать.

– Так! – я, отодвинув гостя в сторону, вхожу на кухню. – Сколько он тебе должен?

– А ты такой добрый! – мужик откровенно ржёт. – С часиками полтину штук.

– Я отдам тебе эти деньги, а ты оставишь его в покое, – как можно спокойнее выговариваю я.

– Это другой разговор, – как-то умиротворённо заявляет мужик и без приглашения садится на свободный табурет.

– Я должен тебе только тридцать! – выкрикивает Ванька.

– Часики, Ванёк. Часики! – мужик опять смеётся и поворачивается ко мне. – Только деньги чтоб сейчас!

– Деньги будут сейчас… – выхожу в комнату.

У меня действительно есть отложенный стольник на непредвиденные расходы. Вот они и пришли. Быстро отсчитываю пятьдесят и возвращаюсь, прихватив с собой бумагу и ручку.

– Пиши расписку о том, что ты получил с Ивана свой долг. Только покажи хотя бы права с фамилией.

– Ох, как всё серьёзно! – мужик фыркает, но в карман лезет.

Когда я его выпроваживаю и возвращаюсь на кухню, то вижу Ваньку, уронившего голову на руки. Плечи его трясутся.

– Ну ладно, – я провожу рукой по его длинным русым волосам, – всё хорошо, что хорошо кончается.

– Я говорил, что буду для тебя обузой… – бубнит Ванька. – Прости меня, если можешь… Правда, ты, наверно, мне теперь уже не веришь…

Он вдруг вскакивает и выбегает в комнату. Слышно, как открывается окно…

В моей голове проносится молнией и то, что квартира на одиннадцатом этаже, и мой кошмарный сон…

Вскакиваю, бегу в комнату.

Ванька стоит в оконном проёме! Какой-то ласточкой в полёте ловлю его за руку и резко рву на себя.

На пол падаем оба. Ванька сверху. Обнимаю и прижимаю его к себе.

– Пусти! Пусти! – тоненько кричит он, пытаясь освободиться от моих объятий. – Я не хочу! Я не могу больше так! Пусти!

Понимаю, что это истерика, и по возможности мягче слегка даю ему ладонью по морде.

Замолкает. Только зубы опять лязгнули. Уставился на меня. Стараюсь говорить спокойно, хотя сердце готово выпрыгнуть, да и у Ваньки оно колотится…

– Слушай меня, Ванюха…

Продолжая лежать на мне, смотрит в глаза.

– Слушай меня… Если ты это сделаешь, то я пойду следом за тобой в то же окно. Если у меня не будет тебя, мне жить больше незачем. Я истосковался без тебя и больше этого не вынесу. И если ты не передумал, то мы сейчас идём на кухню, выпиваем по стакану водки, чтоб не было страшно, берёмся за руки и… прыгаем. Только надо будет ласточкой, чтобы упасть плашмя. Ну чтоб не мучиться… Всё. Вставай с меня.

Я говорю это сухо и деловито. Потом разжимаю руки. Ванька встаёт. Встаю и я.

– Пошли… – я беру его за плечо.

Только сейчас заметил, что он стал какой-то ещё более костлявый…