Мой сын – Иосиф Сталин - [2]

Тем не менее, хотя бы пробежать предисловие стоит. Это даст возможность почувствовать и понять специфические подходы к нашему прошлому, к хорошо известным нам историческим событиям тех, кто изначально был заражен антисталинизмом, от него эволюционировал к антисоветизму, а затем перешел к антирусизму. Практически все они отдают дань отжившим рецидивам холодной войны. Следовательно, не всегда адекватно воспринимают фактологию этого прошлого, тенденциозно судят о событиях и свидетельствах очевидцев.

В то же время Р.Суни вынужден был не раз констатировать бесспорные вещи. В частности, несомненную одаренность, проявившуюся у ребенка, затем у подростка и, наконец, у юноши, вышедшего из простонародья и избравшего определенный жизненный путь, чтобы исполнить миссию, возложенную на него будущей судьбой.

Появление же самой книжки есть отражение незатухающего интереса к личности Иосифа Виссарионовича Сталина, к мельчайшим деталям его биографии. Можно даже говорить о возрастании этого интереса во всех уголках бывшего Советского Союза и за рубежом.

Так же, как и в России, никакие усилия антисталинской пропаганды в Грузии не возымели желаемого результата. Поэтому книжка, изданная малым тиражом (и напечатанная, кстати, в Турции), была положительно встречена грузинской общественностью. Большинство наших читателей, оставляя за скобками поверхностные рассуждения североамериканского профессора, погрязшего в примитивном антиисторизме, с интересом знакомились с бесхитростным и честным повествованием обычной женщины-матери, подарившей миру необычного сына. Думаю, ее рассказ будет интересен и для российского читателя. Даже независимо от степени его достоверности.

Напоследок отмечу, что в октябре 1935-го Сталин в последний раз виделся с матерью. Хотелось бы сослаться на рассказ журналиста Бориса Дорофеева, который писал в газете «Правда»:

«Мы пришли в гости к матери Иосифа Виссарионовича Сталина. Три дня назад – 17 октября – здесь был Сталин. Сын. 75-летняя мать приветлива, бодра. Она рассказывает нам о незабываемых минутах.

– Радость? – говорит она. – Какую радость испытала я, вы спрашиваете? Весь мир радуется, глядя на моего сына и нашу страну. Что же должна испытать я – мать?

Мы садимся в просторной светлой комнате, посередине которой круглый стол, покрытый белой скатертью. Букет цветов. Диван, кровать, стулья, над кроватью портрет сына. Вот он с Лениным, вот молодой, вот в кабинете…

– Пришел неожиданно, не предупредив. Открылась дверь, вот эта, и вошел. Я вижу – он. Он долго целовал меня…»[1]

На этой встрече с московскими журналистами мать назвала Сталина «примерным сыном», хотя он так и не воплотил ее мечту. Из публикуемых ниже воспоминаний (об этом говорится и в предисловии) читатель узнает, что она желала видеть в сыне священника, рисовала его в своем воображении епископом. Во время последнего визита сына к ней она тихо сказала ему: «А жаль, что ты так и не стал священником»[2].

Кем же он стал? История пока так и не вынесла окончательного вердикта этой исполинской фигуре, которая не умещается в привычные летописные рамки. Ее оценки будут меняться. Все и вся будет меняться. Однако глубинный смысл публикуемого рассказа о детстве и юношестве Сталина мне видится в неизменном:

Даже исполины когда-то были малышами. Покорив пространство и время, они все равно навсегда остаются ребенком для их мамы. А мамин взгляд – это субъективность, возведенная в мистическую истинность бытия.

Вилли Гогия, историк,

журналист, востоковед

Предисловие

После развала СССР и восстановления государственной независимости Грузии для исследователей наконец стали доступны воспоминания матери Сталина, записанные с ее слов. Эти воспоминания более 70 лет хранились в архиве ЦК Компартии Грузии. Благодаря этому необычному и неожиданно обнаруженному источнику биографы Сталина смогли дополнить и уточнить информацию, которая ранее была известна из других, менее достоверных источников.

Автор воспоминаний рассказывает о единственном из оставшихся в живых ее сыновей с большой любовью, а о его непутевом отце – своем муже – вспоминает с досадой. Воспоминания с убедительной простотой раскрывают картины ее тяжелого детства и тягостной жизни после замужества. Раскрывают упорство, с которым она пыталась уберечь сына от многочисленных детских болезней, ее неукротимое желание дать сыну духовное образование. Этот уникальный, необычайно волнующий рассказ, доступный теперь широкому кругу исследователей, дает возможность глубоко анализировать становление характера, личности Иосифа Джугашвили – Сталина.

Кетеван (Екатерина) Геладзе, которую близкие называли уменьшительно Кеке, родилась между 1856 и 1860 годами. Ее родители – отец Глаха и мать Мелания – были крепостными помещика Амилахвари, который отличался несносным отношением к крестьянам. Это стало причиной бегства семьи из деревни Свенети в поселок Гамбареули близ городка Гори[3].

Место было холодным, заболоченным, непригодным для жилья. Но для Глаха, занимавшегося гончарным делом, было на руку наличие здесь подходящей глины. Кеке беспокоили головные боли, ее часто лихорадило. Вскоре отец умер и ее матери пришлось одной растить дочь и двух сыновей – Гио (Георгия) и Сандала (Сандро). Трудолюбивые сыновья стали кормильцами семьи. Сандро занялся обжигом кирпича, Георгий пошел по стопам отца – стал гончаром. Он же работал садовником у местного богатого армянина Гамбарова.