Мой страстный враг - [40]

Однако было два но. Не выглядит ли это предательством по отношению к Чезаре? И – этого Джемма боялась даже больше – что, если, проводя рядом со Стефано много времени, она влюбится в него окончательно? В своих чувствах Джемма не сомневалась, но вот сможет ли Стефано полюбить ее?

– Так ты это хочешь отметить? – осторожно поинтересовалась она.

– Да.

Джемма прикусила губу.

– Извини, но я хотела бы дождаться, когда Чезаре придет в себя.

Стефано прищурился, но все же согласился с ней.

– Похвальная преданность отцу. – Он поставил бокал на стол. – Что ж, придется с этим соглашением повременить.

После ужина, сидя на заднем сиденье автомобиля, Джемма спросила:

– Мы едем в гавань?

– Да. Нас ждет яхта. Джемма прижалась к нему.

– Я не очень люблю поезда, – призналась она.

– Я тоже, – усмехнулся Стефано. – Наверное, избаловался, раз предпочитаю путешествовать в комфорте.

Он провел пальцем по ее щеке, восхищаясь гладкой шелковистой кожей и с наслаждением вдыхая исходящий от Джеммы дразнящий цветочный аромат.

Желание, которое тлело в нем постоянно со дня встречи с Джеммой, тут же вспыхнуло.

Он желал ее. Сейчас. Немедленно!

Стефано с трудом дождался, когда они поднимутся на борт. Он заключил ее в объятия сразу, как только они остались вдвоем.

Джемма, не колеблясь, отвечала на его поцелуи – знойные, испепеляющие. Цветочный аромат смешался с запахом ее тела, опьяняя лучше шампанского.

И хотя Стефано был уверен, что в любовных играх для него нет ничего неизведанного, каждый поцелуй, каждая ласка Джеммы доказывали, как он ошибался.

Джемма расстегнула пуговицы его рубашки, и прикосновение ее маленьких горячих ладоней к коже вызвало у Стефано новый взрыв желания.

Он торопливо принялся избавлять ее от одежды, не переставая целовать, так как не мог оторваться от нее даже на миг.

Ее вкус – шампанского и чистейшей, обжигающей страсти – ударил ему в голову, а требовательные движения ее гибкого тела сводили с ума.

Джемма откликалась на его ласки с таким неистовством, что Стефано отказывался верить, что совсем недавно она была девственницей. Но он только приветствовал подобное безумие.

– Ты сведешь меня с ума, – глухо пробормотал он.

На губах Джеммы заиграла обольстительная улыбка женщины, сознающей свою власть над мужчиной, охваченным желанием.

Платье ее соскользнуло на пол. У Стефано перехватило дыхание, так как в эту секунду Джемму озарили лучи заходящего солнца и она уподобилась золотой статуе. Но эта статуя была живая, теплая и влекущая.

– Ты прекрасна, – благоговейно выдохнул он.

– Ты тоже, – сказала Джемма чуть хрипловатым голосом, и Стефано возбудился еще больше, хотя казалось, это невозможно.

Кровь застучала у него в висках, когда Джемма окинула его восхищенным, ласкающим взглядом. Страсть заглушила все мысли – осталось только неприкрытое, неутоленное, жадное желание. Но самое удивительное заключалось в том, что Джемма, в отличие от прежних любовниц, ничего не делала, стараясь возбудить Стефано. Ей достаточно было просто стоять и смотреть на него.

Как он раньше не замечал в ней эту естественную красоту, не требующую никаких дополнительных средств и уловок, чтобы привлечь к себе внимание?

Не оттого ли, что его мать видела в Джемме женщину, отобравшую у нее мужа? Неужели он сам не заметил, как мнение матери стало его мнением? Жажда мести чуть не стоила ему потери единственной девушки, которую он полюбил.

Полюбил?!

Этого не может быть!.. Но если он не любит, почему Джемма занимает все его мысли? Откуда эта ослепляющая ревность, стоит ему представить ее в объятиях отца, в объятиях других мужчин? Как расценить ощущение целостности, возникающее, когда они предаются страсти?

Стефано мечтал, чтобы она была предана только ему. Он хотел видеть Джемму не только в роли своего секретаря, своей любовницы, но и… жены.

Жены?!

Ни за что! Нет, ни о каком браке и речи быть не может. Они знакомы всего несколько дней. И потом, какие чувства к нему испытывает Джемма? Его деньги не являются ее целью, это ясно, но что их связывает помимо страсти?

Он подумает об этом позже. Сейчас нужно насладиться каждым мигом, хотя и завтра, и послезавтра все повторится – Джемма будет в его объятиях, страстная, желанная, сводящая с ума.

Стефано осыпал ее стройную шею поцелуями, упиваясь гладкой кожей, когда вдруг услышал слегка задыхающийся голос Джеммы:

– Я люблю тебя.

Он замер. Сердце пропустило удар, а затем забилось, как молот. Его прежние любовницы тоже говорили о любви, но, услышав признание Джеммы, Стефано почувствовал, что это правда и ее слова исходят из самого сердца.

Она, наверное, ожидает такого же признания с его стороны. А он пока не уверен, что любит ее.

– Это только начало, – выдохнул Стефано, не желая лгать, и погрузился в нее.

Она прерывисто вздохнула, затем с ее губ сорвался стон. Ногти Джеммы впились ему в плечи, но Стефано не чувствовал боли.

Она отдавала ему себя целиком, и он ощутил такой прилив нежности, что был потрясен до глубины души, поскольку считал себя отнюдь не нежным мужчиной.

Но Стефано знал – страсть затемняет рассудок. Если чувства не изменятся, когда Джемма будет постоянно находиться рядом с ним, только тогда можно не сомневаться, что он нашел ту, с которой готов жить до конца своих дней.