Мой страстный враг - [38]

– Я делаю это потому, что люблю ее, – отрывисто бросила Джемма. – Если Чезаре отложил для нее деньги, Рейчел получит все до последнего цента.

– Благородный поступок. – Стефано выпрямился во весь свой внушительный рост. – Но это не твоя обязанность.

Джемма была сбита с толку:

– Если ты не хочешь о ней заботиться, почему отказываешь в этом мне?

– В ней течет кровь Маринетти.

– Не важно, какая в ней течет кровь. Главное, что ей нужны любовь и забота. Я могу дать ей это.

– Я буду о ней заботиться. Но жить она останется здесь.

Джемму начала раздражать бестолковость Стефано.

– Это не то же самое, что жить в семье! Это не любовь!

– Раз отец сам не в состоянии о ней заботиться, теперь это моя обязанность. Тем более Рейчел приходится мне наполовину сестрой.

– Но она тебе не нужна! – в отчаянии воскликнула Джемма.

– Сомневаюсь, что она была нужна отцу.

– Ты ошибаешься! – горячо возразила девушка. – Иначе зачем ему было тратиться на операцию и сохранять Рейчел жизнь? Он сидел с ней, держал ее слабую ручку, пока искали донора, и обещал, что теперь, когда они встретились, все будет хорошо. – В комнате снова стало тихо. – Если ты не можешь полюбить ее, пожалуйста, позволь мне взять заботу о девочке на себя. Я ей нужна.

Стефано взглянул на Джемму и, приподняв ее голову за подбородок, спросил:

– Ты ей нужна? Или она нужна тебе?

Глава 10

Губы Джеммы задрожали, и Стефано внезапно понял, что она действительно мечтает заботиться о больной девочке, которая, очевидно, тоже сильно привязалась к ней. Связь между ними была столь сильна, словно их связывали кровные узы…

– Ты была донором, – неожиданно догадался он.

Джемма сглотнула и призналась:

– Да.

Все обстояло совсем не так, как предполагал Стефано. Теперь стало ясно, почему отец выделил ей маленькое состояние – это была благодарность за спасение жизни Рейчел.

– Но ты и без этих денег получала хорошую зарплату.

Джемма поняла, о чем идет речь.

– Я их не просила.

– И тем не менее взяла.

– Только потому, что Чезаре просил меня об этом.

– А затем он предложил тебе стать его личной секретаршей.

Джемма инстинктивно прикусила губу, и Стефано насторожился. Что она опять пытается скрыть? Не девушка, а кладезь загадок, ей-богу.

– Да, мне была нужна работа.

– Ты знала его тайну, и таким образом он мог навещать Рейчел, не возбуждая ничьего любопытства.

– Да. Он не хотел причинять боль своей семье.

Стефано кивнул. Возможно, так оно и было. Вряд ли его гордая мать примирилась бы с незаконнорожденной дочерью мужа, если бы узнала о ее существовании.

– Вы с Рейчел родственники? – вдруг спросил он. Джемма моргнула:

– Нет. Я же объяснила, что в ту ночь, когда появилась Рейчел, я была в больнице. Почему ты спрашиваешь?

– Никак не могу понять, зачем молодой женщине становиться донором, если больная девочка даже не является ее родственницей?

Джемма отвела глаза, словно не могла выносить его взгляд.

– Потому что это правильно.

– Джемма, я уже почти все знаю, – с несвойственным ему терпением сказал Стефано. – Объясни мне, как ты попала в списки доноров?

Джемма пожала плечами, но Стефано это не обмануло.

– Потому что я сама попросила, – призналась она.

– Хорошо. Но должна быть какая-то причина, вынудившая тебя пойти на это.

Джемма сделала попытку отойти от Стефано, чем, естественно, только укрепила его намерение докопаться наконец до всей правды.

– Потому что я поклялась, что больше не буду колебаться ни секунды, если речь зайдет о жизни и смерти, – тихо сказала она.

– Больше не будешь колебаться? Что это значит?

Глаза Джеммы расширились, и Стефано понял: его вопрос затронул старую, но незаживающую рану. Ее боль и страдания были почти осязаемы, и сердце его сжалось. Он прижал девушку к своей груди и обнял.

– Все хорошо, – прошептал он, смахивая с ее щек слезы.

Она всхлипнула, однако сделала над собой усилие и попыталась успокоиться.

– У моей матери была лейкемия, – начала Джемма, и голос ее задрожал. – Ей требовался донор. Из всех родственников подходила только я.

– И?…

– И я не стала донором из страха перед болью, хотя мне и пытались объяснить, что никакой боли я не почувствую. Я тогда была маленькой, и мама сказала, что она справится сама.

Стефано крепче прижал ее к себе:

– Она думала о тебе.

Джемма уткнулась лицом ему в грудь.

– Да. – Голос ее зазвучал глухо. – Но я боялась не только боли, но и того, как бы ее болезнь не передалась мне. Другого донора для нее найти не успели. – Она снова всхлипнула.

Стефано не знал, как ее утешить.

– Сколько тебе тогда было?

– Двенадцать лет. – Джемма вдруг резко подняла голову и заглянула ему в глаза. – Она была бы жива, если бы я понимала тогда, как сильно нужна ей! В конце концов я согласилась, но было уже слишком поздно. Она умерла на следующий день.

– Я… – Стефано понял, что у него нет слов. Он опустил голову и стал целовать ее мокрое от слез лицо. – Не надо так убиваться, милая, – мягко проговорил он. – Прошлое не изменить.

И тут он осознал, что это относится и к нему.

При мысли о том, что отец может умереть, так и не придя в себя, Стефано похолодел. Он никогда не простит себе того, что за пять лет даже не попытался наладить с ним отношения.