Мой сочельник в Нью-Хэнфорде - [4]

Мои глаза привыкли к зеленоватому сумраку, и я решил не зажигать плафонов, а пошел вдоль консолей и мониторов, проверяя, нет ли где еще какого беспорядка. Как обычно, Мадж, великан с Четвертой Ригеля, оставил свою гигантскую зеленую феску висеть на магнитном грейфере своей панели. Его сосед О'Дойл чертил женские фигурки на экране для черновых пометок. В длинном пустом помещении мои шаги отдавались както особенно гулко.

И вновь я невольно подумал, как похожи эти сложные узоры зеленых лампочек справа и слева от меня на звездные скопления. Мне вспомнился один давний сочельник. Сочельник в Колорадо, когда я был мальчишкой. Отец прокатил нас в аэробусе в Скалистые горы, где на верхних склонах можно было купить настоящую елочку. По-моему, тогда я впервые в жизни увидел, как выглядит звездное небо, если воздух чист. Как сейчас помню: мы заплатили внушительную сумму за не очень-то густое деревце и несли его к аэробусу, когда я вдруг посмотрел вверх. Небо из конца в конец прочерчивал Млечный Путь. Огромный водопад звезд. Мне показалось, что он смоет меня с этой горы. Небо такой пронзительной красоты, что даже теперь при одной мусли о нем щемит сердце.

Я прошел рубку почти до конца, настолько задумавшись, что красная лампочка, мигавшая на консоли Симпсона, заставила меня очнуться, когда я уже миновал ее. В безмолвном сумраке я вернулся и включил экран монитора. На нем возникла пустая камера внутри катушки силового поля. Я не сразу осознал, что все это означает. Лампочка указывала, что подача энергии прекратилась, но ведь все рабочие шары теперь, после конца смены, должны быть пустыми. Да, все, кроме шара Симпсона! Щеки мне обожгла прихлынувшая к ним кровь. Шар Симпсона находился там, куда поступала дневная продукция, перед передачей ее в сектор В.

Голова у меня пошла кругом. Я проверил, та ли это консоль. Да, та! Вон табличка с фамилией!

"О господи! - У меня в мозгу словно вспыхнули огненные буквы. - В нем же два часа назад находилось триста миллиграммов антиникеля!"

В ночную сектор В нынче не работал. Это я знал точно. Следовательно... следовательно, кто-то украл антивещество.

...Сбылся кошмар, который на Нью-Хэнфорде преследовал вcex и во сне и наяву: чьи-то нервы не выдержали... затаившийся среди тысяч сотрудников агент отложившихся миров получил сигнал действовать...

Но одно мне стало ясно сразу: кто бы это ни был, он досконально знал производственные процессы и все подготовил заранее. Антивещество перекочевало в портативный шар до того, как поле симпсоновской консоли было отключено. Иначе и Нью-Хэнфорд, и я с ним уже отошли бы в область преданий.

Я начал действовать, еще не до конца осознав весь ужас случившегося: выскочил в тамбур, опечатал сектор Б моим закодированным личным знаком и прыгнул в деконтамизатор. С его арки донеслось легкое пощелкивание: приборы сканировали меня с головы до ног. Чувствуя, как стремительно учащается мой пульс, я ждал, чтобы проверка завершилась.

Хотя антивещество, которое мы производим, все время находится в вакууме, удерживаемое интенсивным магнитным полем, такие постоянные проверки персонала строго необходимы. Ускорители сверхрадиоактивны сами по себе, а ядерные источники энергии для магнитных генераторов - и того больше. Не говоря уж о далеко небезопасном жестком излучении, порождаемом непрерывной аннигиляцией одиночных газовых молекул в магнитных ячейках, где вакуум абсолютно полным все же никогда не бывает.

Прошли нескончаемые тридцать секунд, и, не обнаружив отклонений от нормы, электронный счетчик отомкнул дверь в коридор. Мгновение спустя я уже опрометью бежал по нему. Несколько капелльцев, которые прогуливались там, сменившись с дежурства, поглядели на меня с недоумением, но больше я никого не увидел.

В лифте я нажал кнопку уровня службы безопасности - не по голофону же было докладывать о случившемся!

Майор Николь Лансон чуть-чуть наклонилась вперед над своим столом, когда дверцы лифта разошлись.

- Крэтчит! - сказал она. - Что с вами? На вас лица нет!

- Мне необходимо поговорить с генералом.

Она оглядела меня с тем невозмутимым спокойствием, которое, по-видимому, составляет профессиональную принадлежность офицеров службы безопасности.

- Так в чем дело? - спросила она, указывая мне на стул.

Но я не воспользовался этим приглашением.

- Мне кажется, вам следует прямо допустить меня к генералу, - сказал я и добавил, когда у нее на губах заиграла снисходительная улыбка: - Потому что из сектора Б исчезло триста миллиграммов антивещества.

Последнее слово я еле выговорил.

Улыбка исчезла как по волшебству. Лансон схватила трубку внутреннего телефона, что-то торопливо прошептала и открыла передо мной огромную створку двойной двери.

Арбор встретил нас свирепым взглядом, отражаясь в сверкающей стальной поверхности необъятного письменного стола.

- Ну, Крэтчит, если вы что-то напутали, поберегитесь! Если выяснится, что все сводится к ошибке в учете или цифровых данных, я вам шею сверну, - сказал он вместо приветствия.

Я уставился на насупленные брови, на китель, разбегающийся складками от пуговиц на округлости брюшка.