Мой русский любовник - [10]
— Заходите, открыто, — услышала я его голос.
Робко нажала на дверную ручку. Он сидел за компьютером. Я увидела его широкие плечи и чуть наклонившуюся к экрану спину.
— Это вы, пани Юлия? — спросил он, не оборачиваясь.
— Да. Эта роза…
— Красивая роза для красивой женщины. Как там ваши студенты?
— Они есть, это самое главное… Не буду мешать вам… зайду как-нибудь потом…
— Уже заканчиваю, одну минутку. — Он выстукивал на клавиатуре последние фразы, а я стояла у порога.
Он был один в комнате. Интересно, куда подевалась его подружка? Неужели отважилась отправиться в город или уехала?
— Надежда Ивановна пошла в угловой магазин за кока-колой. К счастью, у этого напитка международное название. Сейчас придет, — откликнулся он, будто прочитав мои мысли, — ну, то есть я думаю, что сейчас придет.
Александр выключил компьютер и только тогда обернулся. Я вдруг как-то оробела. И что-то меня удержало от того, чтобы прямо взглянуть ему в лицо. Будто на его лице был написан какой-то приговор мне. Глупость, да и только, а еще — ужасно по-детски. Может, я все еще не могла простить ему ту историю с моей стрижкой? Ведь я привыкла сама принимать решения, касающиеся моей особы.
В этот момент вошла Надя, сгибаясь под тяжестью пакетов с бутылками.
— По случаю начала занятий пани Юлия приглашает нас на ужин, идем в ресторан, — обратился к ней Александр.
— Да-да, конечно, — смутившись, торопливо подтвердила я.
Мы отправились в небольшой вьетнамский ресторанчик напротив нашего отеля. Помещение показалось мне мрачноватым, но уютным. Откуда-то доносилась приглушенная музыка. Заняли круглый столик в углу. Тут же, как из-под земли, вырос официант, протягивая нам карты блюд. Он долго пятился, отходя от стола и не переставая кланяться.
— Предлагаю заказать цыпленка в сладком соусе с арахисом, — сказал Александр, — гарантирую, это очень вкусно, ну и… к примеру, телятину семи видов и вкусов… порция большая, поделимся…
— Дочь не позволяет мне есть телятину, — заявила я.
— Это еще почему?
— Она — вегетарианка и выступает против убийства животных.
— Ах это, — махнул рукой Александр. — Сумасшествие. Если так над всем задумываться, то легче сразу в ящик сыграть. Ведь растения тоже чувствуют и страдают, но молча… Вы только представьте себе на минуточку беззвучный крик морковки или сельдерея!
— А что мне заказать, Сашенька? — спросила Надя.
Саша рассмеялся:
— Вот в этом вся наша Надежда Ивановна! Мы тут об экзистенциальных проблемах толкуем, а она — о еде. У тебя меню под носом, выбирай.
— Ты же знаешь, я не понимаю по-французски…
— Ну давай посмотрим, что здесь у нас… — склонился он над меню. — Ага, коза…
— Как это коза? — перепугалась девушка.
— Коза, блюдо такое из козы. Как тебе, годится?
— Ну нет уж, звучит страшно… у козы ведь рога и… и вымя…
Она сказала это таким тоном, что мы с Александром вдвоем прыснули со смеху. В общем, заказали и ей что-то.
— И побольше вина! — крикнул вслед официанту Саша.
Цыпленок с орехами был просто великолепен. Легкое французское вино было похоже на лимонад или сок, но это впечатление оказалось обманчивым. В какой-то момент я почувствовала, что у меня кружится голова. Русская пара продолжала пикироваться, вернее, Александр без конца поддразнивал Надю, которая, к счастью, не всегда улавливала его иронию. В тот момент они перестали так уж сильно меня волновать. Я впервые осознала, что я действительно нахожусь в Париже. И уже начала занятия со студентами. Никто особо не обратил внимания на мои волосы, даже декан, который сердечно поприветствовал меня в стенах университета. А теперь я сидела в обществе приятных людей, потягивая французское вино. Этот Саша… у него, конечно, жуткие манеры, но в целом он — очень интересный человек. Я не понимала только, зачем он притащил за собой во Францию эту девушку, которая, это было видно, так ему докучала. Да, красивая. Ровно подстриженная челка над самыми бровями делала ее похожей на японку. Она и была своего рода гейшей. Все только для своего мужчины…
— Скажите, Александр, откуда вы знаете этот фильм «На последнем дыхании»? Это ведь кино моей молодости. Тогда этот фильм был жутким авангардом… теперь, наверно, его и смотреть нельзя без улыбки.
— Саша знает все фильмы, — ответила за него Надя. — Он жить не может без кино.
— Да-а? Но ведь в кино тот же самый вымысел, что и в литературе.
— В кино нельзя обманывать, — отчеканил он. — Сразу станет видна самая малейшая фальшь. Даже если бы творцы вывернулись наизнанку, народ не поверит. А литература способна затуманить глаза! Пару недель назад посмотрел фильм вашего знаменитого режиссера Анджея Вайды «Перстень с орлом в короне».
— О, вот вам прекрасная иллюстрация того, что касается фальши и правды, — встрепенулась я. — Когда Вайда лгал, кривил душой в «Пепле и алмазе», снятом по фальшивой книге Анджеевского, получился шедевр, произведение искусства. А когда захотел исправиться, сотворил нечто курьезное… Он даже вставил в свой «Перстень…» сцену с поджиганием спирта у стойки бара. В «Пепле…» эта сцена потрясала: Мацек зажигал поминальные стопки-свечи, называя по очереди имена погибших друзей. А в «Перстне…» из этого вышла какая-то пародия на самого себя, карикатура. Да еще актер, который старательно подражает голосу Збышека Цыбульского, сыгравшего Мацека в «Пепле…» … брр… готова богу молиться, лишь бы меня больше никогда не заставляли смотреть этот ужас…
В ваших руках самый известный в мире роман современной польской писательницы Марии Нуровской. О чем он? О любви. Нуровская всегда пишет только о любви. В Польше писательницу по праву называют королевой жанра. Почитатели Марии Нуровской уверены: лучше нее о женщине и для женщин сегодня не пишет никто.Это удивительный роман в письмах, письмах, которые героиня пишет любимому мужчине и которые не отсылает. Какие тайны скрывают эти исписанные нервным женским почерком листы, таящиеся в безмолвной глубине письменного стола?
В ваших руках самый издаваемый, самый известный в мире роман современной польской писательницы Марии Нуровской. О чем он? О любви. Нуровская всегда пишет только о любви. В Польше, у нее на родине, писательницу по праву считают лучшей, потому что почитатели Марии Нуровской уверены, так, как она о женщине и для женщин, сегодня никто не пишет.Вы сможете в этом убедиться, перевернув последнюю страницу ее «Писем любви» — писем, которые героиня романа пишет любимому мужчине и которые она не отсылает. Какие тайны скрывают эти исписанные нервным женским почерком листы, таящиеся в безмолвной глубине одного из ящиков прикроватного столика?
Она с детства была влюблена в театр, но и подумать не могла, что так рано покорит сцену. Знаменитый режиссер дал ей одну из главных ролей в чеховской пьесе – и не ошибся. Он не только открыл яркий талант, но и встретил новую любовь. Ради нее, молодой актрисы и своей ученицы, он ушел из семьи.Терзаясь чувством вины, Она затевает опасную игру – приглашает бывшую супругу своего мужа, давно покинувшую театр, сыграть в новой постановке. Она мечтает вернуть ей смысл жизни, но не замечает, как стирается граница между сценой и действительностью.
Если самым сокровенным делится женщина и раскрывает душу единственному на свете мужчине, эта исповедь приобретает особо пронзительное звучание. Судьба героини, принесшей себя в жертву чувству, вряд ли кого-нибудь оставит равнодушным.Чтобы не скомпрометировать любимого, Ванде — пришлось лишиться сына… Такую цену заплатила она за любовь, которая дается человеку один раз и которую называют роковой.
Новый роман одного из самых популярных авторов современной Польши Марии Нуровской «Супружеские игры» – это еще одна история любви.Она любила его больше всех на свете. Она мечтала быть для него всем. Она хотела навсегда остаться для него единственной. Она сама подтолкнула его к другим женщинам… Но она не смогла отказаться от него.
Писательницу Нину С. обвиняют в убийстве гражданского мужа. И у нее действительно было много причин, чтобы это сделать. Более того, она даже призналась в том, что виновна. Однако комиссар полиции ей не верит. Поиски правды заведут его далеко…«Дело Нины С.» – книга во многом автобиографичная. Мария Нуровская снова говорит о женщинах, о том, к чему приводит слепая любовь, а главного героя зовут так же, как мужчину, который разбил ей сердце. Убийство на страницах книги – месть писательницы человеку, пытавшемуся сломать ей жизнь.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.