Мой револьвер быстр - [4]

— Где ты с ней встретился?

— В одном баре на Третьей авеню. Я заскочил туда случайно остановился на минутку выпить кофе. Не помню названия, потому что был слишком уставшим, но найду его, хотя таких заведений и тысячи.

— Мы произведем вскрытие, а также постараемся разыскать ее старую одежду. Когда найдешь этот бар, дай мне знать.

— Обязательно.

Я улыбался, но веселья не чувствовал. Только так я мог сдержаться и быть вежливым, не показывая, что внутри у меня бушует ярость. Мы пожали друг другу руки и обменялись культурным «до свидания», а мне хотелось рвать и метать. Убийство — безобразное слово...

Спустившись на первый этаж я спросил дежурного сержанта, где можно найти Джейка Ларри. Он дал мне номер его домашнего телефона, и я тут же прошел в будку. Очевидно, Джейк спал, потому что голос его прозвучал не слишком дружелюбно.

— Это Майк Хаммер, Джейк. Что та скотина, которую я передал тебе прошлой ночью?

Джейк произнес что-то непристойное.

— Да уж, подложил ты мне свинью.

— Как это?..

— У него есть разрешение на оружие, вот как. Ты что, хочешь, чтобы у меня были неприятности? Его имя Финней Ласт, он служит шофером и телохранителем у Берин-Гротина.

Я присвистнул сквозь зубы и повесил трубку.

Глава 2

В начале пятого я вернулся в контору. Вельда усиленно подписывала и заклеивала конверты и была рада предлогу посачковать.

— Недавно звонил Пат.

— Наверное, просил передать мне, чтобы я был пай-мальчиком?

— Другими словами, но в этом смысле. Майк ты вроде бы босс, и мне неприятно тебе указывать, но к нам в дверь стучатся солидные клиенты, а ты занимаешься делом, которое и не пахнет деньгами.

Я бросил шляпу на стол.

— Где убийство, там и деньги, цыпленок.

— Убийство?

— Я так думаю.

Приятно было сидеть здесь, удобно развалившись в кресле. Я зевнул.

Вельда спросила:

— Но, собственно, что тебе нужно?

— Имя, — ответил я. — Просто имя женщины, которая умерла безымянной.

Болезненное любопытство, да? Но я не могу положить венок с надписью «Рыжей»... Что ты знаешь о некоем Берин-Гротине?

Я наблюдал за мухой, ползущей по потолку и мой вопрос прозвучал неожиданно.

— Это, должно быть, Артур Берин-Гротин, — ответила Вельда. — Старый джентльмен из общества, ему под восемьдесят. Один из пресловутых «честных» богачей. Одно время был заядлым игроком, но с возрастом остепенился.

Сейчас ужасно набожен, старается замолить грехи молодости.

Тогда я немного вспомнил его.

— Зачем ему телохранитель?

— Если не ошибаюсь, его особняк был несколько раз ограблен. Самое забавное, что взломщик мог получить, что ему хотелось, постучавшись в дверь. Артур Берин-Гротин становится простаком, выслушивая душещипательные истории... Кроме того, он крупнейший филантроп в городе.

— Куча денег?

— Угу.

— Откуда ты все это знаешь?

— Если бы ты читал что-нибудь, кроме юморесок, то знал бы это тоже.

Он известен, как кинозвезда. Очевидно, у него сильно развито чувство гордости: то он преследует кого-то за клевету, то лишает наследства какого-нибудь дальнего родственника за посрамление фамильной чести Берин-Гротинов. Месяц назад он пожертвовал миллион долларов на приют для собак и кошек. А, вот еще...

Она встала и вытащила из груды бумаг газету недельной давности.

Это была фотография кладбища. На фоне надгробных камней и монументов высился наполовину возведенный мавзолей. Рабочие на лесах устанавливали мраморные плиты. Артур Берин-Гротин хотел быть уверенным, что и после смерти у него будет крыша над головой.

Вельда положила газету на место.

— Это клиент, Майк?

— Нет. Просто случайно встретилось его имя.

— Ты лжешь.

— А ты грубишь боссу.

Я улыбнулся ей, нацепил шляпу и вышел. У меня созрели кое-какие планы, но некоторое время надо было подождать.

В баре внизу я заказал пива. Когда третья кружка подходила к концу, мальчишка принес вечерние газеты. Пат поработал хорошо — фотография была помещена на первой полосе, под ней крупно набрано обращение: «Вам известна эта девушка?» Конечно, мне она известна. Рыжая.

Сунув газету в карман, я вышел к автомобилю. На улицах было не проехать, и мне удалось добраться до Третьей авеню лишь к шести часам. Это заведение я нашел без труда. Я вскарабкался на табурет и положил газету возле себя, фотографией вверх. Коротышка вертелся в стороне, около какого-то шалопая; меня он еще не увидел.

А когда увидел — побледнел.

— Что угодно?

— Яйца. Бекон и яйца. И кофе.

Он бочком подошел к стойке и запустил руку в корзину с яйцами. Одно упало и растеклось по полу. Коротышка, казалось, даже не заметил этого.

Зато шалопай издал серию хлюпающих звуков, выливая суп через нос. Позади жаровни стоял стальной рефлектор и я дважды поймал взгляд Коротышки, обращенный на меня. Лопаточка была достаточно велика, чтобы поместился кекс, а он не мог справиться с яйцом. Каждое давалось ему с третьей попытки.

Коротышку била дрожь. И ему вовсе не стало лучше, когда он отодвинул газету, чтобы поставить тарелку, и увидел фотографию Рыжей.

— У яиц есть одно неоспоримое преимущество, — проговорил я. — Их трудно испортить неуклюжим стряпаньем.

— Что вам от меня надо, мистер? — перебил Коротышка. — Вы полицейский?

Мы оба одновременно посмотрели на газету.