Мой ректор военной академии 3 - [5]

Брэндон, не отвечая мне, поднял альбом. Пролистал его.

— Стихии…Милена Рэ… — прошептал он.

И исчез.

Мда. День удался.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Привет, — потянулась я. — А я и не слышала, как ты пришел.

Ричард уже одетый, как обычно — весь в черном — с заплетенными волосами, склонился надо мной, опираясь коленом на кровать.

— Прости, — с досадой проговорил он. — Не хотел тебя будить, но не удержался.

— Погоди пять минут. Я соберусь — и мы хоть позавтракаем вместе.

Я умывалась, наклонившись над раковиной, когда почувствовала его нетерпеливые руки на своем теле.

— Какой вид, — прошептал он, прижимая меня к себе.

— А завтрак?

— Опоздаю, — пообещал он мне. — Но от завтрака не откажусь. И не только от завтрака.

Я поймала в зеркале отражение его улыбки — и пропала…

…

На завтрак с Ричардом я так и не спустилась, потому как сладко-сладко заснула. Через несколько часов, отдохнувшая, выспавшаяся и в прекрасном настроении я вышла из своей комнаты.

В этот момент раскрылась дверь в конце коридора, и оттуда выскользнула Джулиана. Я взглянула на нее и искренне расстроилась… Опять — «гордый имперский бомж — лучшие годы». Вздохнув, я не удержалась и спросила:

— Зачем?

Но, внимательно посмотрев в горящие гневом изумрудные глаза, только примирительно подняла ладони вверх. Мы в молчании спустились вниз, зашли в столовую. И обнаружили там Брэндона, который мерил комнату нервными шагами. Джулиана застыла на пороге. Я тоже… застыла…

В руках принц Тигверд держал…чудо! Чудо, которое заставило меня на несколько секунд забыть обо всем. Это был огромный букет совершенно удивительных цветов. Бутоны формой напоминал тюльпан, но были намного меньше по размеру. В середине каждой чашечки цветка горело пламя огня. Мне хотелось так стоять и любоваться этой красотой бесконечно, и самое страшное, что так оно и было бы, если бы меня не окрикнули слуги.

— А… Мне надо отдать распоряжения. На кухне. Срочно, — объявила я. И сбежала.

— Госпожа Блер, простите меня, — услышала я голос наследника, прикрывая за собой дверь.

На кухне я обнаружила маму и Наташу. Увидев, что я вошла, подтянулись и Оливия с Катариной.

— Ну, что там? — блестя глазами, спросила Наташа.

— Наследник, и…цветы… — ответила я.

— Это не просто цветы, — Джон Адерли хитро блеснул глазами.

Я окинула всех собравшихся, и мне стало понятно, что Джон, Катарина и Оливия улыбаются как-то по-особенному. Остальные были, скорее, в замешательстве.

— Рассказывайте — потребовала я.

— Это — Огонек Надежды. Цветы влюбленных. Юноша дарит девушке огонь любви в надежде, что он коснется ее сердца.

— В нашем мире есть два способа проверить, есть ли между влюбленными искренние чувства — улыбнулась Оливия

— Только если интерес взаимен — цветы будут гореть. Таким образом юноша может проверить чувства девушки — это уже просияла Катарина.

— А если подарить эти цветы мужчине — можно проверить его чувства? — поинтересовалась я, уловив во всем этом некую дискриминацию.

— Женщина ведет мужчину в «Зеленую цаплю», — хором прочирикали Оливия и Катарина.

Джон одернул их — и мне показалось, что он не хочет продолжения разговора. Мне, конечно, тут же стало интересно — почему, но тут мама спросила:

— А Джулиана?

— А Джулиана — обрядилась в свое.

Вздох разочарования.

— Ладно, давайте работать, — приказала мама. — Я сегодня намерена побывать в редакции и типографии.

Маму, у которой был огромный опыт редакторской работы, мы единогласно назначили выпускающим редактором. Правда, она ворчала, что никакого отношения к журналистике она никогда не имела. Редактировала себе свое любимое фэнтези. А вот ведь как жизнь повернулась.

— И тебе, как хозяйке всего этого безобразия, не грех трудовому народу показаться! — заявила сердито мама, увидев улыбку на моем лице.

— Хорошо, — не стала спорить я. — Но потом я уеду. Мне надо переговорить с господином Мирровым.

— По-моему, ты просто хочешь сбежать ото всех в свой любимый книжный магазин.

— Не без этого, — ответила я. И обратилась к Наташе. — Составишь мне компанию?

— Давай в другой раз, — улыбнулась она. — У меня книга пошла — не хочу сбивать настроение.

— Его высочество недоумевает, почему его все оставили, — дипломатично намекнул Джон Адерли.

— А Джулиана? — хором спросили мы.

— Госпожа Джулиана с букетом в руках выскочила из дома. Должно быть, на прогулку.

…

На самом деле, в редакцию и типографию нужно было отправлять одного Брэндона Тигверда. Ни ко мне, ни к маме никто и не думал относиться хоть как-то мало-мальски серьезно. С опаской — это да, — как к двум обезьянам с гранатой. Еще представители пишущей братии посматривали на нас с тяжелым недоумением. Две дамы, одну из которых называют невестой ненаследного принца Тигверда, в сопровождении наследника престола… Да еще и после того, как разъяренные военные сожгли их предыдущее место работы, а все начальство император отправил на рудники, «хранить гордое терпение».

Я обозначила свое присутствие, произнесла патетическую речь на тему: «Вейтесь кострами, работникам имперского труда — ура и выше, дальше, сильнее!!»

Похоже, никого особо не впечатлила, оставила маму разбираться со всем этим безобразием — и удалилась на встречу с господином Мирровым, хозяином самого крупного книжного магазина в Роттервике.