Мой ректор — смерть - [9]

Ректор пригласил сесть меня на диван, и я села, ожидая задания от мужчины. Но тот и не думал искать бумаги, а подошел к столу и, с громким хлопком открыв бутылку, разлил пенящуюся розовую жидкость по бокалам. Один он подал мне.

— Что это значит? — я удивилась поступку мужчины.

— А Вы не видите? Выпейте со мной, студентка Мишель. Отпразднуем начало Вашей практики! — Мур Алларк лукаво улыбнулся.

— Но… Я…

— Мишель! — голос ректора приобрел грозовые нотки. — Еще слово протеста и я загружу Вас работой до самой полуночи. Вы этого хотите?

Я в ужасе замотала головой. Мне хотелось быстрее покинуть это помещение. Территорию хищника, который отчего-то играл с едой. Хотелось оказаться там, где не будет этого прожигающего тело взгляда, где не будет сводящего с ума аромата мирры и пряностей, где не будет его тихого, почти мурлычащего голоса.

— Хорошо. За приезд! — я с легким «дзынь» коснулась своим бокалом бокала ректора и залпом выпила бурлящую жидкость.

Алкоголь, а может еще какая-то магия тут же ударили в голову, затуманив разум. А Мур Алларк, вместо того, чтобы дать мне работу или отпустить, забрал у меня бокал, подливая туда ароматную жидкость.

— Но мне хватит… Я быстро пьянею… — смущенно отвечала я, отчего-то уже не боясь, а смущаясь смотреть на Алларка. Его нереально красивая, мистическая внешность, его волосы, осанка, улыбка, взгляд, все это вызывало во мне странный трепет. Я не могла справиться с собственным сердцем, что колотилось от переизбытка эмоций и от того вновь не могла поднять на ректора взгляд.

— Не нужно пить все стразу, Лилит… Этот напиток неспешно потягивают, наслаждаясь каждым глотком…

— А работа?

— Поговорим о чем-нибудь приятном… Расскажите мне о Вашем мире, Мишель, — проигнорировал мой вопрос Алларк, направляя мои мысли совсем в ином направлении. Я, вспомнив свой мир, едва не разрыдалась, безумно скучая по нему. Однако, мне уже объясняли, что вернуться я вряд ли смогу.

— А что Вы хотите знать.

— Что угодно. Например, о Ваших удивительных брюках… Кто Вас надоумил ходить в такой откровенной одежде?

Я едва не поперхнулась шампанским.

— Откровенной? Вы не видели что в нашем мире называется «откровенно». То, что у нас считается юбкой, у вас бы называлось широким поясом.

Мур Алларк улыбнулся.

— Неужели и ты носила такую дикость?

Я смутилась. Здесь были иные правила приличия и то, куда уходил наш разговор, мне совсем не нравилось.

— Почему Вы сочли мой ответ на экзамене достойным того, чтобы отправиться с Вами на практику? — спросила я волнующий меня вопрос.

Ректор Алларк хитро сощурил взгляд, отпивая из своего бокала и перекатывая на языке пьянящую жидкость.

— Любой Ваш ответ позволил бы Вам пройти на мою практику.

— В смысле? — я невольно подняла на ректора взгляд и едва не пропала! Он смотрел на меня, смотрел так, как смотрит кот на мышь, предвкушая игру и предвкушая победу. От его взгляда меня кидало то в жар, то в холод, но я ничего не могла с этим поделать, поэтому лишь кусала губы, боясь услышать ответ.

— Вы же читали вопрос, что был у Вас в задаче? — голос Алларка стал будто бы тише.

— Нуу, он был странный.

— Я задам его Вам вновь. Что Вы будете делать, если Вас полюбит смерть? — голос Алларка и вовсе перешел на шепот. Он сделал шаг мне, опускаясь передо мной, сидящей на диване, на колени, оказываясь вровень с моим лицом. Я видела его совсем близко! Запах пряностей затуманил мне разум, который просто отказывался здраво мыслить. Сердце норовило выскочить из груди, переломав мне все ребра. Взгляд Алларка заскользил по моему лицу, а в следующий миг его горячее дыхание накрыло безумным жаром мои губы.

Я не могла сопротивляться. Меня словно уносило в водоворот бешенных эмоций, сминало под его натиском, заставляло подчиняться, мягко, но настойчиво. Так, что не было никакой возможности отстраниться. И самое жуткое, что мне это нравилось! Мне нравился этот безумный, удушающий поцелуй. Мне нравились его руки, скользившие по моей спине и плечам, нравились губы, что уже целовали мои ключицы и плечи.

Словно в тумане я подняла взгляд на его стол. Там, за вазой с фруктами, лежала какая-то карточка. На ней что-то было изображено, вернее кто-то… И эта карточка очень напоминала нашу, земную, фотографию.

Найдя в себе силы легонько отстраниться и встать, я подошла к столу, взяв карточку в руки. Это действительно была фотография. Моя фотография! Сделанная у моего подъезда в дом, за день до того как я пропала. За день до того, как меня утянуло в этот проклятый мир! В ужасе я подняла взгляд на ректора. Растрепанный, с припухшими от поцелуя губами, он смотрел на меня. В его взгляде читалась злость, раздражение, что вскоре сменилось маской гнева.

— Я хочу, чтобы ты забыла это! — прошептал он, а в следующий миг в моей памяти словно появился ветерок. Вначале легкий и мягкий, как перед летней грозой, затем перерастающий в ураган. Все мысли смешались в цветной калейдоскоп, голова закружилась и в следующий миг меня поглотила тьма.

3

Я проснулась от того, что дико трещала голова. Казалось, будто тысячи огненных обручей сковали ее и давят, сжимая в своих раскаленных тисках. С трудом разлепив глаза, я увидела, что лежу в комнате, выделенной мне ректором, а рядом со мной валяется кипа бумаг, где даже сделаны моей рукой кое-какие пометки.