Я огляделся в поисках улыбчивого мексиканца. Его нигде не было. «Ничего, можно и подождать. — С ленивым благодушием сытого человека подумал я. — Рано, или поздно объявится — куда он денется!»
— Прошу прощения, я немого задержался. Впрочем, это даже к лучшему: вы хоть поесть успели… — Смущенно сказал какой-то незнакомец, усаживаясь напротив меня. Я с недоумением уставился на его ярко-зеленое пальто: все-таки взрослые люди, да еще и мужчины, крайне редко выпускают себя из дома в одежде такого безумного цвета!
Потом до меня дошло, что его извиняющаяся фраза была адресована не кому-то, а именно мне — больше здесь никого не было! — и перевел взгляд на его лицо. Как и следовало ожидать, лицо оказалось совершенно незнакомым, я мог быть уверен, что никогда в жизни не встречал этого парня, поскольку его физиономия представляла собой незабываемое зрелище! Честно говоря, я никогда не подозревал, что человеческое лицо может быть таким беспардонно красивым. Можно было подумать, что создавая это существо, природа внезапно перестала доверять собственному мастерству и передала заказ команде профессиональных мультипликаторов: в безупречной красоте незнакомца явно не хватало здорового реализма! Абсолютно правильный овал лица, белоснежная кожа, высокий лоб, эффектно обрамленный черными кудрями, тонкие полукружья бровей, таких ровных, что они казались нарисованными, не правдоподобно огромные глаза, пронзительно-зеленые, в тон его безумному пальто, изумительно очерченные губы — пожалуй, слишком яркие, чтобы их цвет казался естественным. Все это было так хорошо, что не вызывало доверия.
— Вы меня с кем-то перепутали? — Вежливо спросил я.
— Вас невозможно ни с кем перепутать. — Улыбнулся он. — Но если вы сомневаетесь… Вас зовут Макс, хотя мне очень хочется назвать вас Али, как в старые времена, но боюсь, что в настоящий момент вы вряд ли признаете это имя своим, а посему пока остановимся на Максе… Вы приехали в этот город сегодня утром, верно? Давным-давно у нас с вами была назначена встреча в этом самом кафе, ровно в два часа пополудни пятого мая сего года, но я задержался на четверть часа…
— Ну да, знаменитое «академическое опоздание»! — Машинально съехидничал я. Потом оценил нелепость ситуации и спросил:
— Но если у нас с вами действительно была назначена встреча, почему я об этом ничего не знаю?
— Если бы вы не знали, вы бы сюда не пришли. — Флегматично возразил он. — А поскольку вы здесь…
— Ладно, — вздохнул я, — скажите хоть, кто вы, и для чего, собственно говоря, была назначена эта самая встреча, о которой я ничего не знаю?
— На первую половину вашего вопроса ответить довольно легко… и в то же время почти невозможно. — Меланхолично заметил незнакомец. — А удовлетворительного ответа на вторую половину вашего вопроса вовсе не существует, хотя ответ, который вас совершенно не устроит, я готов дать в любой момент… Забавно!
— Вы меня совсем запутали. — Сердито сказал я. — Между прочим, немецкий язык никогда не был моим родным, поэтому мне сейчас не до игры в загадки и отгадки!
— А с чего вы взяли, что я говорю с вами по-немецки? — Удивился незнакомец. Только тут до меня дошло, что и начало нашего разговора происходило на нормальном человеческом языке, без всяких там чудовищных цитат из самоучителя — и как я сразу не заметил?!
— Могу вас понять, — сочувственно сказал мой странный собеседник, — поскольку вы находитесь в Берлине, вы были заранее уверены, что любой незнакомец будет обращаться к вам именно по-немецки. Ничего удивительного: большинство людей всю жизнь пребывают отнюдь не в реальном мире, а в том, в существовании которого они «заранее уверены» — довольно страшный дар. Я бы сказал — проклятие, но вы со мной не согласитесь, я полагаю…
— Может, и соглашусь. — Равнодушно возразил я. — Если честно, в настоящий момент мне по фигу… Я уже пять минут смотрю на вас, ничего не понимаю, но ужасно хочу понять хоть что-то. Не самый удачный момент для философского осмысления общей картины человеческого бытия, вам так не кажется?
— Вам виднее. — Пожал плечами незнакомец. Было заметно, что его мысли заняты совсем другим. — Я вот все думаю, как бы мне ответить на ваш вопрос об имени… Вообще-то, у меня его нет.
— Но наверняка существует какой-то бессмысленный набор звуков, который окружающие считают вашим именем. — Понимающе улыбнулся я.
— Да, существует. — Кивнул он. — Но боюсь, что вас этот самый «набор звуков» окончательно запутает.
— Ох, вы меня так заинтриговали — дальше некуда. — Вздохнул я. — Может быть, хватит с меня мучительных догадок?
— Думаю, что так… В общем, когда люди хотят упомянуть меня в своих речах, они говорят: «Аллах». — Он развел руками и виновато улыбнулся. Я озадаченно уставился на него: стоило ехать черт знает куда, в город, где я не был так много лет, что постепенно начал сомневаться в его существовании — и все это для того, чтобы в первом попавшемся кафе наткнуться на городского сумасшедшего… Ничего не попишешь: мое фирменное везение! Потом я понял, что все гораздо хуже: этот самый «городской сумасшедший» не только безупречно говорил на моем родном языке — весьма отличном от немецкого! В довершение ко всем бедам, он знал, как меня зовут, когда я приехал, и честно говоря, я с самого начала почувствовал, что он знает обо мне гораздо больше — может быть, абсолютно все…
