Мой опасный возлюбленный - [14]

Томас фыркнул при этих словах, в этот момент он как раз входил в столовую. Теперь персональная машина с тонированными стеклами не имела никакого значения, поскольку он все равно летит в Амстердам.

— Очень жаль, что ее нет, — продолжил Бастьен. — Думаю, перед тем, как ехать в аэропорт, ты мог бы подпитаться от нее.

— Что? — изумленно воскликнул Томас, выйдя в холл и остановившись перед дверью в ванную.

— Нечего удивляться, — с раздражением произнес Бастьен. — Тебе необходима подпитка.

— Да, но ситуация пока отнюдь не чрезвычайная, — возразил Томас. — Совет мне голову оторвет, если я...

— Ты в Англии, Томас, — напомнил ему Бастьен. — У Европейского совета другие правила. В Старом Свете немалое количество древних бессмертных. Они чтут традиции и не очень любят перемены. Многие из них отказались даже обсуждать билль о запрете подпитки от смертных. Так что в Европе подобные вещи до сих пор разрешены, в пределах разумного, конечно.

— Да, но наш совет...

— Не может наказать тебя за поступок, который полностью приемлем в стране пребывания, — твердо произнес Бастьен. — Ну, так ты будешь подпитываться?

Услышав прямой вопрос, Томас недовольно нахмурился:

— А что, разве в Амстердаме у нас нет поставщиков?

— Есть. Но это будет только через несколько часов. Томас, не забывай, ты будешь находиться в самолете, где полно людей, и ты будешь голоден.

— Я смогу выдержать.

— Когда ты летел в Лондон, ты принял только один пакет крови.

Томас поморщился:

— Считываешь меня?

— Не обращай на это внимания, — сказал Бастьен, но в голосе послышалась неловкость. — Главное то, что ты принял только одну порцию, а если Инес там нет...

— В любом случае я не стал бы кусать Инес, — заверил его Томас.

— Отчего же? — спросил Бастьен.

Томас недовольно поморщился, уловив в его тоне явную заинтересованность.

— Потому что она показалась мне очень милой, — ответил он уклончиво.

— Милой? Когда Инес приехала в отель, она костерила тебя на чем свет стоит, — заметил Бастьен.

— Да, но, ругая меня, она выглядела весьма привлекательно, — пробормотал Томас и добавил: — К тому же не думаю, что это входит в ее должностные обязанности.

— Не входит, — со вздохом согласился Бастьен. — И в любом другом случае мне бы это и в голову не пришло, но мама пропала, и чем дольше задержка... К тому же это не причинит Инес никакого вреда. И ситуация того требует. — Томас продолжал молчать, Бастьен вздохнул, признав свое поражение, и сказал: — Тебе придется забронировать билет на более поздний рейс.

— Нет, — тотчас возразил он. — Все будет в порядке, Бастьен. Я смогу продержаться до Амстердама.

— А если рядом с тобой в самолете окажется человек, который боится летать? — спросил кузен. — Он будет нервничать, покроется испариной, его запах раздразнит тебя. А если стюардесса порежет палец или произойдет что-то вроде этого? Черт побери, а если у кого-то просто пойдет кровь из носа, пока ты будешь ожидать приглашения на посадку? Нет. Это слишком рискованно, Томас.

— Бастьен, — сердито начал Томас, но замолчал, когда увидел, что в спальне зажегся свет. Он нахмурился и, подойдя к двери, заглянул в комнату. К своему удивлению, он увидел Инес, сидевшую за небольшим столиком, настольная лампа была включена. Очевидно, до этого она работала при солнечном свете, но когда солнце начало опускаться за горизонт и сумерки сгустились, девушка включила лампу. Инес что-то быстро писала и одновременно говорила по телефону.

— Что там у тебя? — спросил Бастьен.

Инес посмотрела на дверь, увидела Томаса и, улыбнувшись ему, продолжила разговор.

Томас улыбнулся ей в ответ и, повернувшись, отошел на несколько шагов.

— Она здесь.

- Мама? — радостно воскликнул Бастьен. 45

- Нет, Инес, — пояснил Томас.

— А... Ладно... Хорошо. Подпитайся от нее. Чтобы хватило на все время полета, тогда не придется кусать кого-нибудь в самолете, — быстро добавил он, прежде чем Томас успел возразить. — Не забудь стереть ее память и отправляйся в аэропорт. — Поскольку Томас молчал, Бастьен, вздохнув, продолжил: — Я понимаю, что тебе не хочется этого делать, Томас. Но ты же знаешь, что это лучше, чем оказаться в окружении смертных, будучи голодным.

— Ты прав, — сдался Томас. — Пусть будет так.

Он не стал ожидать продолжения разговора, захлопнул телефон и некоторое время просто стоял, раздумывая, что же ему делать. Он поймал себя на том, что недовольно морщится при мысли о необходимости укусить Инес. Он был вампиром и раньше легко подпитывался от смертных, пока не появились разбросанные по всему свету банки крови, правда, произошло это всего лет пятьдесят назад. С тех пор столь необходимое бессмертным питание поступало в готовых упаковках, и он понял, что сейчас нервничает при мысли о необходимости укусить кого-либо. И не потому, что ему придется это сделать, а потому, что укус может разбудить почти уснувшие чувства и доставить ему удовольствие.

Томас очень опасался, что забытый вкус свежей крови может ему понравиться. Консервированная кровь не шла ни в какое сравнение с настоящей, она была холодной, поскольку ее приходилось хранить в холодильниках, и практически безвкусной. Она не имела запаха владельца, никаких индивидуальных особенностей и не доставляла того удовольствия, которое испытываешь, когда в твой рот и твое тело поступает живая, теплая, пульсирующая кровь. Разница была почти такой же, как между домашней едой и той невыносимой снедью, которую подают в самолетах.