Мой народ сиу - [24]
Как только мы вошли во двор, девочек отозвали в сторону, и переводчица повела их в большое здание, которое было ярко освещено и издали показалось нам красивым.
Когда переводчик позвал нас в дом, мы побежали очень быстро, думая, что там нас ждут мягкие чистые постели, как у бледнолицых. Мы так устали и измучились от трудного длинного путешествия, и нам очень хотелось хорошенько выспаться и отдохнуть.
От станции Спрингфилд (в штате Северная Дакота) до станции Карлисл (в штате Пенсильвания) мы ехали, как я уже говорил, все время на местах для сидения. Путешествие длилось больше двух суток (не считая одного дня, который мы провели при пересадке в Чикаго), и это было очень утомительным для таких маленьких пассажиров, какими мы тогда были.
Но вот нас привели в двухэтажный дом, и мы поднялись на верхний этаж. Первая комната, в которую мы вошли, была пустая. Только чугунная печка стояла посередине, но она не топилась и была совсем холодная. На печке стояла лампа.
Мы пробежали по всем комнатам, но везде было одно и то же: нигде не мерцал огонек в печке, нигде не было видно ни одной постели.
На сердце камнем легла тоска. Но что было делать? Погрустив немного, мы стали, как могли, устраиваться на ночь: сняли с ног мокасины и положили их под голову, потом закутались в свои индейские одеяла и легли спать на голом полу. Нам было очень холодно. Мы привыкли спать на земле, но на полу было гораздо холоднее.
Всю долгую ночь проворочался я с боку на бок и никак-никак не мог согреться и заснуть.
На следующее утро нас позвали вниз, в столовую. Все, что мы получили к завтраку, были хлеб да вода,- нам это показалось очень обидным. За обедом нас накормили немного лучше: мы получили немного мяса, хлеба и кофе.
Мы все очень тосковали по дому, и особенно старшие дети. Большие мальчики начали петь песни храбрых, а старшие девочки услышали это пение и разрыдались. Так продолжалось несколько вечеров подряд. Дом, в котором жили девочки, был совсем близко от нашего, и нам всегда было слышно, как они плакали.
Через некоторое время нас стали немного лучше кормить, но все же мы жили впроголодь.
Я расскажу вам, как начала свое существование индейская школа в Карлисле.
Несколько лет тому назад среди индейских племен Шайенов, Аропахов и Команчей произошло восстание. Правительство распорядилось немедленно арестовать нескольких храбрых из каждого племени и отправить их отбывать наказание в город Вирджинию. Там они находились под надзором капитана Пратта. Капитан решил узнать, можно ли чему-нибудь научить индейцев, и устроил их в школу, где учились негры. Эти индейцы были взрослыми людьми и не раз уже выходили на военную тропу. Однако учение у них пошло очень хорошо.
Тогда капитану Пратту пришла другая мысль в голову: ему захотелось заняться воспитанием индейских детей, так как он надеялся, что через детей культура бледнолицых будет передаваться и взрослым индейцам.
В распоряжение капитана Пратта было предоставлено несколько пустующих зданий в местечке Карлисле в штате Пенсильвания. Сначала он привез туда с собой нескольких арестованных индейцев из вирджинской тюрьмы, с тем чтобы они остались в Карлисле до его возвращения из поездки в Дакоту, где он должен был завербовать детей для своей школы. В число этих детей попал и я.
Когда я ехал сюда одиннадцатилетним мальчиком, мне хотелось показать своим одноплеменникам, что я храбрый мальчик и не боюсь ехать далеко на восток, хотя я совсем не знал, что меня там ждет.
Первое время после того, как мы приехали в Карлисл, нам было нечего делать. Не было никаких занятий, никакого расписания, не было никаких школьных правил или даже чего-нибудь похожего на это. Мы только бегали все время по двору, и никто не обращал на нас никакого внимания.
Скоро стали приезжать бледнолицые из соседних городов и местечек, чтобы посмотреть на нас. Тогда мы все подходили к перилам площадки и смотрели на них вниз со второго этажа.
Еще долго мы продолжали спать на холодном голом полу, и это было очень тяжело. Как часто вспоминали мы мягкие бизоньи шкуры, на которых так сладко было спать в родных типи!
Как-то вечером нас всех созвал переводчик, дал нам по большому мешку и сказал, чтобы мы набили мешки сеном, и тогда нам будет тепло и мягко спать.
Мы бросились со всех ног к большой скирде сена, которая виднелась из-за конюшни. Торопясь и толкая друг друга, каждый старался набить свой мешок поскорее.
Когда наши матрацы были готовы, мы понесли их на второй этаж и положили аккуратно один за другим на полу большой комнаты. Наверное, было очень забавно наблюдать, как мы, малыши, словно трудолюбивые муравьи, тащили огромную ношу за спиной через весь двор, а потом поднимались с ней по лестнице на второй этаж.
В ту ночь мы в первый раз хорошо спали и, казалось, отоспались за долгие мучительные ночи на голом холодном полу.
Утром мы проснулись в хорошем настроении и стали играть и бросать друг в друга матрацы. Если бы вы видели, на что стала похожа наша комната после этой игры! Весь пол был усыпан сеном. Ведь никому не пришло в голову зашить в мешках отверстия, через которые мы набивали их сеном, оттуда оно и сыпалось. А у нас не было метлы, и мы не могли подмести комнату.
Книга для тех, кто интересвуется этнографией. Перевод сделан Анной Шепелёвой.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.