Мой мужчина - [16]

Джек остановил машину. Белинда взялась было за ручку дверцы, но вдруг повернулась к спутнику и сказала:

– Благодарю за то, что подвезли. Вы еще раз дали мне урок дурных манер.-И добавила с внезапно охватившей ее горечью: Кстати, вы ошибаетесь, об отчаянии мне известно все и даже больше, чем хотелось бы. – Она захлопнула за собой дверцу и пошла не оглядываясь к воротам.

Родственники собрались в небольшом, пестревшем цветами дворике, и Конрад Невилл Баго повел их в дегустационный зал, где находились гости. Он торжественно пожал руки всем присутствующим, многие из которых работали у него долгие годы. Три внука, занимающие руководящие посты в фирме, последовали примеру деда. Двое его детей и внучка стояли чуть поодаль.

Белинда с легкой завистью наблюдала за мужчинами. Если бы она родилась мужчиной. то была бы сейчас там, с ними. имела бы цель в жизни, работу, честолюбивые планы. Женщина почувствовала на себе чей-то взгляд и подняла глаза. Джек смотрел на нее внимательно и задумчиво. Она вздернула подбородок, жалея, что разоткровенничалась с ним в машине. Но он просто вывел ее из себя безмерным сочувствием к этой девчонке: Стефани то, Стефани се, вот она и не выдержала. Зря, конечно, расслабилась, это на нее не похоже. И какая ей вообще разница, что о ней будет думать Джек Блейкмор! Он для нее никто, ноль без палочки, тень, скользнувшая по ее жизни.

Взаимные приветствия закончились, начались торжественные речи. Конрад-старший говорил от имени семьи. Его речь блистала остроумием, все смеялись, атмосфера была легкой и непринужденной. Затем он повел всех в винные погреба.

Помещения погребов напоминали огромный деревянный ангар. Постройка очень старая, деревянные балки свода потемнели от времени, по углам свисала паутина. Большие деревянные бочки были установлены на каменных опорах, приподнимавших их над землей. В воздухе висел густой, дурманяще-сладкий запах выдержанного портвейна. Вдоль стен лежали бочки поменьше, помеченные фирменным знаком Баго, датой заполнения и названием сорта.

Под этим помещением находились темные комнаты, где выдерживалось марочное вино в бутылках.

Конрад-младший стоял в стороне рядом с Джеком и рассказывал ему, как делается вино.

Все подошли к юбилейному бочонку. Конрад-старший произнес короткую речь, пообещав сделать всем присутствующим подарок – по бутылке особого вина. Под приветственные восклицания гостей он повернул кран, и в кувшин хлынула янтарная струя. Конрад-старший, прикрыв глаза, попробовал портвейн. Наступила торжественная тишина. Хитрец улыбнулся и скромно объявил, что вино неплохое и потому следует выпить.

Официанты стали разносить бокалы, все провозглашали тосты, вокруг царили смех и веселье. Джек о чем-то тихо говорил с Конрадом. Рэй заметил, что Белинда стоит в одиночестве, и подошел к ней.

– Что здесь нужно американцу?

– А я откуда знаю? Он мне не обязан докладывать.

Рэй удивленно поднял брови.

– Что же ты не нажала на него?

– У нас с ним не те отношения.

– Почему?

– Ему не понравилось, как я поступила со Стефани Керр.

– Мне тоже. В этом не было никакой необходимости. Конрад и сам бы скоро во всем разобрался.

Белинда взглянула на Рэя отстраненно и умоляюще одновременно.

– Ты ведь не сердишься на меня за это, правда?

Брат обнял ее за плечи.

– Ты же знаешь, что нет. Но не надо в своих проблемах винить других.

– Ты так это понял? – сказала она, усмехнувшись. – А я-то думала, что спасаю всех нас от корыстной самозванки.

Белинда направилась к деду. Все гости перешли в соседнее помещение, где под недремлющим оком Марии Леннон накрывали длинный стол в проходе между бочками. Алые скатерти, свечи, букеты цветов оживляли это обычно темное и мрачное помещение. Свет играл в хрустальных бокалах, около каждой тарелки лежал красиво завернутый подарок. Сейчас здесь царила атмосфера веселья, тепла, взаимного уважения и единодушия.

Конрад-старший сказал что-то, все дружно рассмеялись и принялись рассаживаться. Джек тронул Белинду за руку.

– Я не расслышал, что сказал ваш дедушка?

– Он посоветовал мужчинам не садиться подле своих жен, если они хотят как следует выпить. Садитесь, где хотите.

Она уже собралась отойти, но Блейкмор удержал ее.

– Вы уверены, что я могу остаться? Мне бы не хотелось, чтобы меня считали навязчивым, – сказал он, улыбнувшись.

Несвойственная этому янки церемонность позабавила Белинду.

– Значит, вас все-таки задело. Но Конрад же пригласил вас, так что оставайтесь.

– А речи еще будут?

– Что, надоело?

– Испанские выражения я просто не понял. Мне, наверное, следует сесть с вами. Будете мне переводить.

Джек подхватил ее под локоть и повел к свободным стульям. Она вырвала руку. Да, этот янки не француз – не знает, что следовало бы поинтересоваться ее согласием. Белинда отошла к Полю и села рядом с ним. Джек, не моргнув глазом, устроился напротив. Поль, явно не симпатизирующий американцу, заговорил с Белиндой по-французски, проводя аналогию между нынешним торжеством и празднествами в его поместье в Анжу.

– Очень похоже на наши места, – сказал он, – на праздник приходят крестьяне из всех окрестных деревень. Когда вы позволите мне показать вам мой замок? – спросил он настойчиво. – Я уверен, что вам там понравится.