Мой милый грешник - [37]

— И о вас с ним — тоже ничего.

Джиллиан почувствовала, что румянец заливает ей щеки. После этой ночи, проведенной с Сином, ей все казалось, что на ее теле отпечатались следы его прикосновений и поцелуев, так что любой может их увидеть. Впрочем, она сама виновата. Вопрос был дурацкий. Не стоило его задавать.

— Насколько я понимаю, Клэй рассказал вам о матери Лили.

Джиллиан изумленно воззрилась на Лайона.

— Что, Син говорил вам об этом?

Лайон улыбнулся.

— Да нет, это Клэй мне сказал. Парень болтлив до невозможности.

Она слегка поджала губы.

— Да, я это заметила.

— Понимаете, Джиллиан, Син ее никогда не любил. Она была ослепительно красива, но ни Син, ни мы, его братья, не догадывались, насколько она расчетлива. Она попыталась заманить его в ловушку, но Син не был наивным мальчиком. Он догадался об этом. Он всегда предохранялся, пока встречался с нею, но она как-то сумела перехитрить его и однажды сообщила ему, что у нее будет ребенок. Син обещал заботиться о ней и о ребенке. Но ей этого было мало. Она покончила жизнь самоубийством, чтобы отплатить Сину за то, что он не любил ее.

Джиллиан сидела очень тихо и ловила каждое слово Лайона. Она не могла думать ни о чем, кроме того, что Лайон пытается убедить ее, чтобы она и думать не смела о Сине.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — удивилась она.

— На случай, если вдруг вас это беспокоит.

Она не смогла скрыть своего недоумения.

— А с чего вы взяли, что меня это тревожит?

— Я же сказал, «если вдруг». На всякий случай.

— А вам не кажется, что у меня есть заботы куда поважнее, чем размышления о бывшей любовнице Сина?

— Не знаю. Я знаю только, что если бы Син узнал, что я говорю с вами об этом, он пристрелил бы меня на месте.

Лайон небрежно пожал плечами, показывая, что его не особенно заботит, что сделал бы Син.

— Но, насколько я понимаю, у вас с Сином и так слишком много проблем, чтобы между вами стояло еще и прошлое. — Он посмотрел ей прямо в глаза и добавил: — Честно говоря, мне просто не хочется, чтобы вы плохо думали о Сине.

Джиллиан покачала головой в изумлении.

— Вы, Дамароны, какой-то невероятный народ. Просто невероятный!

В золотистых глазах Лайона появились насмешливые искорки.

— Это комплимент или вызов?

Джиллиан взмахнула рукой.

— У вас война на носу, а вы заботитесь о том, что думает о вашем кузене человек, которого вы используете как приманку!

— Но ведь это же так просто, Джиллиан! Мне небезразличен Син, а Сину небезразлично, что вы о нем думаете. Стало быть, и мне это тоже небезразлично, — пояснил Лайон.

Она знала, что это правда. Но Джиллиан знала, что правда не только это.

— Вы, Дамароны, хотите слишком многого.

— Да, — ответил Лайон. — И по большей части мы добиваемся того, чего хотим.

По большей части? Джиллиан успела убедиться, что они всегда добиваются того, чего хотят.

Син… Она отчаянно хотела повидать его. Увидеть, как он будет смотреть на нее после этой ночи. Обнимет ли он ее? Поцелует ли? Или холодно взглянет, будто между ними ничего не было?

Она вспомнила о том, что говорил Лайон о матери Лили. Прошлой ночью Син тоже пользовался презервативом, но, если презерватив не помог, и она забеременеет, Син никогда об этом не узнает. Она не вынесет того, что он будет просто «заботиться о нем и ее ребенке».

Джиллиан видела, каков он в порыве страсти. И она не вынесет его безразличия.

Она вошла в кабинет Сина. Светло-бежевый ковер приглушал ее шаги. Джиллиан не пыталась искать Сина до самого ленча, надеясь, что он придет сам; но когда он не появился, она не выдержала и отправилась его разыскивать. В конце концов, не в первый раз.

Она никогда не бывала у него в кабинете, но нашла его без труда. Он находился в противоположном крыле дома. Это была большая светлая комната со стенами, отделанными деревянными панелями, с мебелью, обитой коричневой кожей, со встроенными полками и большим столом орехового дерева.

Син стоял у окна и говорил по телефону, но, увидев ее, он быстро закончил разговор и повесил трубку. Он подошел к ней. Глаза у него потемнели от желания, точь-в-точь как прошлой ночью.

— Привет, — сказал он хрипловатым голосом, притянул к себе и крепко поцеловал.

Она испытала неимоверное облегчение, которое тут же сменилось наслаждением — она снова была в его объятиях! Джиллиан не собиралась подавать виду, что она искала его, думала начать разговор с шуточек, чтобы показать, что то, что было между ними, вовсе не так уж важно.

Но стоило его губам коснуться ее губ, и она растаяла, сделалась покорной, податливой.

— Привет, — сказала она, когда ей наконец удалось перевести дух.

Он обнял ее за талию и прижимал к своей твердой, мускулистой груди.

— Господи, как хорошо, что ты пришла! Я так хотел видеть тебя!

— Я почти все утро провела у себя. Найти меня было совсем несложно, — вздрогнула Джиллиан.

— Я знаю. Но я был очень занят, — мягко сказал он.

— Ах вот как!

Она попыталась высвободиться из его объятий, но он снова притянул ее к себе.

— Нет, правда. Мне так не хотелось уходить от тебя сегодня утром! — Он улыбнулся ей и погладил ее шею. — Знала бы ты, как ты хороша, когда спишь! Я едва удержался от того, чтобы обнять тебя и любить, пока ты не проснешься!