Мой милый ангел - [51]

— Это вам, дорогая, — стоя у постели, Лови протянула ей книгу, перевязанную розовой атласной ленточкой и украшенной розой. — Рене принес это утром и был очень разочарован, узнав, что вы все еще спите.

— Я обязана ему, Лови, за спасение Педди и меня. Как чувствует себя Педди?

— Лучше, чем пол-окорока с дюжиной яиц. Он сейчас отдыхает, — усмехнулась Лови, — не принести ли и вам чего-нибудь?

— Спасибо. Думаю, я выпью немного кофе с одним или двумя бисквитами. Потом, наверное, почитаю эту книгу. В следующий раз, когда здесь появится Ла Порте, обязательно пришлите его ко мне.

Ток Лой Хон сидел, выпрямившись, в своем искусно разрисованном кресле из тикового дерева.

Утреннее солнце светило из окна за спиной и создавало ему ауру китайского божества. Перед ним на коленях стоял трясущийся от страха человек. Два самых верных телохранителя Ток Лоя привели этого кули из Эмбаркадеро. Этот человек был кочегаром на «Мемфис Клауд». Он только что рассказал о катастрофе на «Кэли Сью» и о том, что была найдена красная шелковая гаррота.

Ток Лой, нахмурившись, смотрел на заикающегося от страха человека.

— Если у тебя появятся какие-нибудь новости об этом происшествии, ты должен придти ко мне. Ты получишь награду и возвысишься в глазах своих предков. Но если ты узнаешь что-то новое о «Клауде» после того, как это станет известно всем, ты сам уйдешь к своим предкам. Ты понял?

— Да, Высокочтимый, — прошептал человек трясущимися губами.

— Отпустите его, — приказал Ток Лой охранникам. Человек попятился к двери, беспрерывно кланяясь, затем повернулся и бросился вниз по лестнице. Его черная свободная одежда развевалась, сандалии хлопали по огрубевшим пяткам.

Напряженная, плотная тишина воцарилась в комнате. Было слышно только, как Ток Лой барабанил своими длинными ногтями по ручке тикового кресла. Это было единственным признаком его гнева.

Снова кто-то хотел навлечь гнев этих белых дьяволов на группировку Гум Сан. Белым было недостаточно, что они приняли Закон, в котором ограничили количество проживающих на каждом квадратном футе. Этот Закон был прямо направлен против перенаселенных китайских кварталов. Они также издали указ, запрещающий носить длинные волосы в «целях гигиены», а потом развлекались тем, что хватали китайских кули и отрезали косички, чем позорили их в глазах предков.

Сначала был убит Генри Таггарт. А теперь была попытка убить его дочь. Неужели «Добрые Труженики Моря» пытаются подорвать авторитет группировки Гум Сан? В команде «Мемфис Клауд» было несколько китайцев из ДТМ. Один из них мог убить старого официанта, тело которого нашла спасательная лодка. Он же мог и оставить знак Гум Сана в рубке, забрызганной кровью старика.

Ток Лой и группировка Гум Сан были в долгу перед Генри Таггартом, и этот долг теперь перешел к его дочери. Если «Добрые труженики Моря» в этом замешаны, они должны быть наказаны. Их лидер, Чарли Синг, предавший своих китайских предков своим западным костюмом и западной манерой поведения, должен ответить за эти преступления.

Но все же мудрость подсказывала Ток Лою, что Чарли и его сторонники не виновны в этих событиях. Кто хотел бы смерти Джессики Таггарт? — спрашивал себя Ток Лой. Кому выгодна вражда в китайских кварталах? И не находил ответа.

— Соберите всю группировку сегодня вечером, — Ток Лой встал, его высохшее тело сутулилось, когда он стоял. — Может быть, у кого-нибудь есть информация, которая поможет нам.

Охранники ринулись разыскивать гонцов, которые сообщили бы тремстам местным членам группировки о предстоящем собрании.

Завтра он нанесет визит Джессике Таггарт, — решил Ток Лой.

Кац Бочек стоял перед окном своего офиса и наблюдал за работой внизу, во дворе. Когда он заметил португальца Сантоса Силву, разговаривающего с охранником у главных ворот, то почувствовал приступ гнева и сжал кулаки. Выслушав объяснения охранника, Силва пробрался между тюками и бочками во дворе и скрылся на лестнице.

Бочек сердито постучал пальцами по столу, затем выдвинул потайной ящичек и достал дорогую сигару. Закурив, он успел затянуться несколько раз, когда раздался громкий стук в дверь.

— Входи, — бросил Кац. Дверь широко распахнулась.

Силва, небольшого роста, но очень широкий в плечах, занял собой весь дверной проем. Он усмехался, довольный собой. Подмышкой он держал свернутое пальто, в котором, как было известно Кацу, был спрятан дробовик.

— Я пришел за деньгами.

— Я предупреждал тебя, чтобы ты никогда не приходил, португалец. Кроме того, — твердо сказал Бочек, — ты не выполнил свою работу.

— Что ты имеешь в виду? — Силва прошел по комнате и остановился у стола, широко расставив ноги, как пебед боем, через полурасстегнутую рубашку была видна вздымающаяся грудь, покрытая черными волосами, кулаки сжаты в карманах.

— Я имею в виду то, что сказал, — жуя сигару, Кац стряхнул пепел за стол, — ты не выполнил свою работу. Они спасли девушку. Она под защитой «Милого Ангела», и с ней обращаются, как с Майской Королевой.

Силва был поражен.

— Я сам видел, как «Клауд» раздавил «Кэли Сью», и как шхуна пошла под воду. Она не могла спастись.

— И все же она спаслась.