Мой милый ангел - [30]

Джейк тяжело глянул на него и выругался.

— Я пойду в «Золотую колючку», посмотрю, как дела у конкурентов.

Он повернулся и направился к двери.

Моник Дюбуа вылечит его от похмелья. Она вылечит его тело и избавит от мыслей, которые не дают ему покоя.

Если «Милый Ангел» в основном полагался на девушек, то «Золотая Колючка» устраивала различные представления для привлечения клиентов. Салон представлял собой узкое двухэтажное здание со сценой в конце зала, по обеим сторонам сцены располагались бары, наверху находился ряд кабин с бархатными занавесками, что позволяло клиентам наблюдать представление, если они были заняты чем то более привлекательным.

Салон принадлежал Ноб Хилл Кейт, которая владела им совместно с Моник Дюбуа, «приемной дочерью» Кейт. В течение последних двух лет Джейк время от времени встречался с Моник. У нее была стройная талия, а Кейт, наоборот, была толстухой. У хорошенькой маленькой француженки были длинные черные волосы, цвет лица, как у фарфоровой статуэтки и сверкающие бирюзовые глаза.

Моник развлекалась только с теми мужчинами, которых выбирала сама. Она никогда не посещала кабины, и ни за какие деньги ее нельзя было соблазнить войти туда. Она была принцессой «Золотой Колючки», а Кейт — королевой. Кейт была достаточно умна, позволяя Моник сохранять ее привилегированное положение, она прекрасно понимала, как важно, чтобы было что то, что клиенты не могут купить, о чем они могут только мечтать. И этим что то была Моник.

Толкнув вращающуюся дверь, Джейк плечом прокладывал себе дорогу через переполненный салон. Черт возьми, старушка Кейт очень удачно наняла эту танцовщицу, исполняющую танец живота. Фатима так трясла бедрами, что, казалось, стены ходили ходуном. Мужчины столпились у баров, все столики были заняты.

Известная на Западе исполнительница танца живота была самой жаркой приманкой «Золотой Колючки». Когда женщина выступила в первый раз, зрители пораженно молчали, и Кейт подумала, что мужчинам она не понравилась. Но когда изящные, томные движения и сладострастные вращения замерли, раздался такой громоподобный рев толпы, что беспокойство Кейт сменилось на страх, что эта толпа просто разнесет дом.

Пытаясь отыскать Моник, Джейк осматривал переполненный салон. Он не видел ее уже целую неделю, хотя хотел бы встречаться почаще. Однако это было бы признанием его особого интереса к ней, что выходило за рамки просто хорошего знакомства. Джейк совсем не хотел каких либо обязательств. Хотя Джейк этого не поощрял, Моник иногда переходила улицу и сама приходила к нему в комнату, обычно после закрытия «Милого Ангела», и уходила всегда перед рассветом.

Заметив ее за одним из столиков около сцены, развлекающей двух городских чиновников, Джейк направился туда. Так как он был выше всех мужчин в салоне, Моник сразу же увидела его.

— Bonjour, cheri, — приветствовала она его со своим милым французским акцентом, целуя в щеку и слегка прижимаясь грудью к его груди, — познакомься с советником Петерсоном и судьей Фендерманом, вы не знакомы?

— Джентльмены, — Джейк пожал руки обоим мужчинам, и, подчиняясь правилам своей профессии, сделал вид, что не знает их, хотя Фендерман был одним из его постоянных клиентов.

— Вы будете долго заняты, Моник? Нам нужно… обсудить кое что.

— Нет, cheri. Я просто хотела убедиться, что у джентльменов хорошие места. Почему бы тебе пока не выпить в баре, я присоединюсь к тебе, как только начнется представление.

— Джентльмены, — Джейк поклонился и стал пробираться через толпу к бару. Его совсем не удивляло и не оскорбляло внимание Моник к этим двум клиентам. От голосов советников и власти судей зависело существование Тендерлона. Было нелегко сохранить их расположение, так как чиновники испытывали постоянное давление городских церквей, требующих разогнать Тендерлон.

По салону разнеслись звуки восточных струнных музыкальных инструментов, голоса за столиками стихли, и все внимание сосредоточилось на сцене. Украшенная блестящими браслетами и разноцветным шелком, из за занавеса появилась рука, двигающаяся, как завороженная змея, в такт музыке. Занавес раздвинулся, и Фатима закружилась по сцене. Ее вращения становились все быстрее, и даже Джейк не мог оторвать глаз. Он едва не пропустил, как Моник подошла к нему.

— Cheri, — недовольно сказала Моник, — я вижу, ты слишком увлекся прелестями Фатимы.

— Хорошенькая толстушка, — поддразнил ее Джейк, переводя взгляд на красивую француженку. — По сравнению с тобой, она выглядит, как погонщик мулов.

— Правда? — хотя она доверчиво улыбнулась, выражение лица сохраняло некоторое сомнение.

Джейк смотрел в бирюзовые глаза Моник, и думал, что Фатима выглядит по сравнению с ней обычной ресторанной девушкой, хотя очень и очень немногие смогли бы соперничать с Фатимой в танце. Неожиданно он вдруг представил себе большие зеленые глаза Джесси, в которых светились боль и укор. Джейк прогнал ее образ. Разве Джессике не все равно, что он делает? А если даже и не все равно, почему это должно волновать его?

— У меня в комнате есть бутылка прекрасного шампанского со льдом. Я ждала, что ты сегодня придешь.