Мой любимый пианист - [13]

— Мы? Ты тоже входишь в родительский комитет?

— Разумеется. Я казначей.

Николас постарался не выдать своего беспокойства, поняв, насколько тесно Серина связана с жизнью маленького городка. Чем больше она рассказывала, тем отчетливее Ник понимал, что никакая сила не сможет вырвать эту женщину из Роки-Крик.

«Но ведь ты и так знал это, приятель. Именно поэтому она отказала тебе — уже два раза. Серина предпочла жизнь в Роки-Крик той, к которой стремился ты. Потому что любила свою семью и этот городок больше, чем тебя».

Вероятно, если бы у Серины не было детей, она и не устояла бы перед его шармом. Но у нее была дочь. А материнская любовь, как Николас знал по собственному опыту, была сильнее тех чувств, что он мог бы пробудить в ней.

Но вместе с зародившимся отчаянием в его сердце появилась решимость. Может быть, у них и нет будущего, но он не собирался уезжать из Австралии, не заключив вновь Серину в объятия. Мужчина был готов отдать многое, чтобы опять пережить ту уникальную смесь чувств и ощущений, которую ему так и не довелось испытать ни с одной другой женщиной. Их близость и доверие друг к другу были незабываемы.

Николас припарковался у тротуара перед школьными воротами и воззрился на старинную вывеску, надпись на которой гласила, что школа была основана в 1870 году. Неподалеку виднелось красивое деревянное здание с высокой и крутой крышей.

Ник посещал начальную школу Роки-Крик всего один год, но едва ли это время можно было назвать самым счастливым в его жизни. Скорее наоборот: он все еще переживал из-за их отъезда из Сиднея и пока не успел открыть для себя радости игры на пианино.

Николас был не из тех, кто бьется лбом о закрытую дверь. Когда жизнь преподносила очередной урок, он запоминал его и шел дальше. Наверное, именно поэтому мужчина не стал убеждать Серину, когда она ответила ему отказом. Решил, что не следует бегать за ней.

— Можешь оставить сумочку в машине, — обронил Николас, захлопывая за собой дверцу. — Мы же с тобой еще собирались сегодня вместе пообедать, помнишь?

В каждом движении Серины читалось нежелание провести с Николасом лишнюю секунду. Она сжала сумочку еще крепче и наградила мужчину ледяным взглядом.

— Я не припомню, чтобы соглашалась на что-то подобное.

— Если ты откажешься, то это будет выглядеть по меньшей мере странно. Элли и Эмма уж точно не обрадуются. Не говоря уже о Фелисити. Серина, чего ты боишься? Неужели думаешь, что я повалю тебя на столик и овладею на глазах у всего кафе?

— Не говори глупостей, — отрезала Серина. — Дни, когда я была твоей игрушкой для секса, давно прошли. Нам сюда, — холодно произнесла она и направилась через ворота по дорожке мимо старой школы к светло-желтому кирпичному зданию, стоявшему неподалеку.

Николас, все больше погружаясь в пучину отчаяния, следовал за ней, неохотно отметив, что старания родительского комитета Роки-Крик видны невооруженным глазом.

— А здесь очень неплохо все организовано, — отметил Николас.

— На деньги Гаса мы даже смогли нанять садовника.

— Старый добрый Гас.

— И нет никакой необходимости быть столь саркастичным.

— Даже в мыслях не было ничего подобного, — запротестовал Ник. Однако настроение стремительно неслось в глубокую пропасть.

Серина неожиданно остановилась и развернулась к своему спутнику. В ее глазах бушевал гнев.

— Послушай, я знаю, что ты думаешь о Роки-Крик. Все эти мысли и чувства сейчас написаны на твоем лице. Несмотря на то, что город действительно развивается, для тебя он всегда останется скучным болотом. И знаешь, ты по большому счету прав. У нас здесь нет ни оперы, ни театра. Нет роскошных поместий, где сливки общества проводили бы званые обеды семь дней в неделю. Нет дорогих выставок, музеев или роскошных дизайнерских бутиков. Но тем не менее у нас есть люди, которые заботятся друг о друге и занимаются не только тем, что думают о себе самих и своем благе.

Николас слушал женщину не перебивая, пораженный яростью в ее голосе.

Казалось, Серина и сама удивилась.

— Извини, — наконец смущенно произнесла она. — Это было очень грубо и некрасиво с моей стороны. Дело в том, Николас, что я никак не могу понять, почему ты проделал весь этот путь. Ведь не из-за глупого детского конкурса талантов? За все двадцать лет ты приехал в Роки-Крик лишь однажды — на похороны своей матери!

Ник заглянул в глубокие глаза Серины, и ему до боли захотелось сказать правду.

«Я вернулся потому, что я все еще хочу тебя, Серина. Потому что мечтаю заняться с тобой любовью.

Потому что я не могу больше оставаться в стороне, зная, что ты больше не замужем».

Но сейчас для подобных объяснений не время и не место.

— Я приехал, — произнес Николас вместо того, что ему хотелось сказать на самом деле, — из-за трогательного письма твоей дочери.

Именно в этот момент Фелисити выскочила из школы и побежала по дорожке прямо к ним.

Ник тут же понял, что это дочь Серины. Сходство девочки с матерью было просто невероятным.

— Вы приехали! — закричала Фелисити, бросилась к мужчине и изо всех сил обняла его. Николасу от такого напора даже пришлось отступить на шаг. — О, спасибо, спасибо, спасибо! — бормотала Фелисити, а потом вдруг разомкнула объятия и виновато посмотрела на него своими красивыми глазами, обрамленными пышными и длинными ресницами. — Извините, иногда меня заносит.