Мой лучший враг - [84]

– Могу я надеяться, что ее отчислят? – спрашиваю Илмана. – И я больше никогда ее не увижу?

Ректор складывает руки на столе.

– Я грозил вам отчислением за гораздо меньшее. Разумеется, мисс Санди уже уведомлена, что сейчас ее возьмут под надзор, передадут только на руки родителям и после этого ни Первая Академия, ни какая-либо другая не будет иметь с ней дел. А надеяться вы можете, что дело попадет в суд.

Глория даже не отвечает. Слушает приговор, лишь сжимая руки. А потом – неожиданно – все же вскидывает голову и смотрит на Идена.

– Я все равно тебе не верю. В то, что ты сказал.

– Нужно обладать весьма изощренным восприятием, чтобы не верить словам под заклятьем правды, – остужает ее ректор. – Дала, будьте добры, уведите леди Санди. И привлеките пару ваших помощников для ее охраны.

Преподавательница, до этого молча наблюдавшая за нами, кивает. Подходит и берет Глорию за локоть.

Та дергает плечами, но не сопротивляется – и они уходят.

Я выдыхаю.

Поверить не могу, что с Глорией все закончилось. Что я вроде как отделалась от нее. Серьезно!

– Ты не хочешь вернуться в лазарет? – Иден по-прежнему нависает надо мной.

– Не спешите, – возражает ректор. И когда я вся напрягаюсь, поясняет: – Насчет вашей пары, Келли. Думаю, теперь я должен сказать, что мисс Санди была одной из тех, кто задавал мне вопросы. Она утверждала, что вы объединились, чтобы разбить ее союз с избранником. То же самое мне говорил отец Альнара Тео. Но ваш напарник убедил меня, что вы ни при чем.

Я снова поворачиваюсь к Идену. Пропуская вздох.

– Что ты сказал?

– Правду, конечно. – Он умудряется так пожать плечами, будто это все шутка. – Под заклятьем. Что я предложил тебе стать моей избранницей, надеясь вернуть Глорию. Что я давил на тебя, манипулировал тобой – а ты не виновата в том, что пара абсолютно не подходящих друг другу людей распалась.

Его взгляд пронизывает меня насквозь.

И все тревоги взрываются, обдавая меня жидким пламенем.

– Идиот, – шепчу я прямо на глазах у Илмана.

Аристократ придурочный!

Вид у избранника – действительно не такой, будто он придумал что-то умное. Что-то, что спасло бы нас от гнева ректора. Нет! Голубые глаза горят, а губы больше не пытаются улыбнуться – наоборот, в их изгибе что-то горькое.

Как извинение. Как крах моих надежд.

Все действительно так, как я боялась: он решил не терять времени и прикрыть меня. Чтобы его отчислили.

– И что вы собираетесь по этому поводу делать? – обращаюсь я к ректору. Быстро. Забыв про сухость во рту, забыв, что голова снова идет кругом.

– Хороший вопрос. Сложный. Вы хотите что-нибудь добавить от себя?

Я открываю рот, но Иден реагирует первым:

– Слушайте, если Келли пришла сюда, это не значит, что она здорова.

Невозможно.

– Я не знаю, что он наговорил, как он пытался все выставить, но я уверена, что он неправ, – выпаливаю я, глядя на Идена. – Неправ, демоны!

Он решил пожертвовать собой и нашим союзом – чтобы я осталась в академии.

Мысль вдруг кажется такой дикой, что мне хуже, чем было в лесу. Очень, очень паршиво. В голове снова каша, и я глупо перебираю собственные чувства.

Пару недель назад я безумно хотела избавиться от этого придурка.

Вчера я сомневалась, что захочу связать с ним всю жизнь, что Парный факультет – такая уж прекрасная идея.

А потом, на тесте, когда появилась реальная угроза, я поняла, насколько это глупо. До стыда. До дрожи в коленках. Я боялась за него – что он пострадает по моей вине. И еще позорно боялась другого.

Что мы завалим тест, нас выгонят с факультета, и мы перестанем быть парой. Что вся та невозможная дурь, которая творится между нами, исчезнет.

А я не хочу. Совсем, категорически. Настолько, что сейчас меня тянет призвать огонь и сжечь кабинет к ифритам.

Ведь если его отчислят, а меня оставят – это еще хуже.

Мы же можем сказать правду. Что у нас есть отношения, пусть они и возникли на самой нездоровой почве. Вдруг еще есть шанс убедить Илмана закрыть на это глаза – сейчас, когда он должен злиться на Глорию, а не на нас?! Если не получится, будет кошмарно, но даже так – в конце концов, есть другие школы! Проклятье, я всерьез о них думаю?

Иден пытается возражать, но я резко поворачиваюсь к Илману:

– Дайте мне тоже сферу.

Слышу свист воздуха над ухом – мой избранник то ли собирается ругаться, то ли отчаянно придумывает, как бы мне помешать. Но вариантов у него немного. Ректор смотрит на меня несколько долгих секунд, затем наклоняется, чтобы отодвинуть ящик стола, и достает шар с заклятьем.

Я шагаю к нему – отдаляясь от Идена. Хочется разгадать эмоции Илмана, но это вряд ли поможет. Лучшее, что я могу, – действовать быстро и по возможности спокойно.

Последнее не так-то просто.

– Иден, вы не должны мешать, – наставляет ректор. – Или я прогоню вас и буду беседовать с вашей избранницей наедине. Келли, вы знаете, как работает сфера?

Киваю, но он все равно объясняет: что задаст мне три вопроса.

Пока я не отвечу на последний – смогу говорить только правду.

Мне не стоит волноваться: заклятье безвредно. Его можно использовать и на больных, что бы там мой напарник снова ни возражал.

А потом Илман убеждается, что я стою перед его столом неподвижно. Сжимает шарик в руках, складывает ладони перед собой – и дует мне в лицо.