Мой личный чародей - [54]

В течение первой половины следующего дня нам дважды пришлось делать привалы, чтобы я хоть как-то могла восстановиться, вбирая силы своей стихии. Во второй половине — уже трижды. Правда, змея и тут не дремала! С каждым разом мне становилось всё труднее устанавливать магическую связь с землей, и без того покрытой россыпью мелких серых камней. Гадкая тварь и сама была бы не прочь попользоваться той энергией, которую я впитывала в себя. Постоянная борьба с моей второй сущностью невыносимо злила и донельзя изматывала. Я чувствовала, как раздражение распирает меня изнутри, словно изголодавшегося медведя-шатуна. Казалось, воздух вокруг меня сгущается и начинает потрескивать, когда я в очередной раз стискивала зубы, стараясь не завизжать во весь голос. В такие моменты даже бесцеремонный Степка держался от меня подальше и переставал подкалывать настороженного эльфа.

Ночевать нам снова пришлось в ущелье, а назавтра незадолго до полудня его стены наконец-то расступились, и мы вышли на широкую, заросшую цветущей лапчаткой поляну. Перед нами сплошной стеной стоял густой лес. Лес! Лес!!! Наше настроение сразу улучшилось: что ни говори, а узкая каменная расщелина, в которую почти не попадал солнечный свет, действовала на нервы не только мне.

Идти стало веселее. Мне по-прежнему приходилось делать незапланированные остановки, чтобы восстановить подозрительно быстро убывающие силы, но змеюка слегка попритихла, и я без особого труда справлялась со вспышками раздражения. Аллардиэль тоже немного расслабился и большую часть пути развлекал нас со Степкой смешными байками. Попутно он то и дело отщипывал то листочек, то веточку, то молодой побег, то ягодку с разных кустиков-травок и распихивал всё это добро по карманам (я с жадным любопытством следила за ним). Пару раз я принималась его расспрашивать о жизни в лесу эльфов, но нелюдь отвечал не очень охотно, и я не стала настаивать — скоро и сама всё увижу.

Еще не начало смеркаться, когда мы вышли к берегу неширокой быстрой речки со смешным названием Тойра. Дальше было решено не идти — хотелось, наконец, как следует отдохнуть и выспаться. Пока пеклись добытые эльфом утки, я не отказала себе в удовольствии хорошенько вымыться в чистой студеной воде — со дна Тойры били ледяные ключи. После купания и ужина я немедленно начала клевать носом, и Аллардиэль галантно предложил мне не мучиться, а ложиться спать на приготовленную им лежанку из лапника и лещины. Что я и сделала. Спокойной ночи.

Под утро мне приснился Дар. К моему огромному сожалению, он очень редко приходил ко мне в сновиденьях. И каждый раз я просыпалась в слезах: во снах мой любимый чародей уходил от меня, он терялся в тумане, или в густых лесных зарослях, или звал меня откуда-то из пустоты, и я всё старалась догнать его, спотыкаясь о корни и камни, разбивая в кровь колени, звала, кричала… но всё впустую…

На этот раз Дар никуда не исчезал. Он стоял на противоположной стороне пестроцветного луга и, слегка улыбаясь, ласково смотрел на меня своими серебристо-серыми глазами, протягивал ко мне руки. Я неуверенно окликнула его и сделала осторожный шаг, затем другой, опасаясь, что снова, как и в прежних снах, буду бежать на одном месте, не в силах приблизиться к любимому ни на пядь. Но на этот раз всё было иначе.

Дар сам пошел мне навстречу, затем побежал. Подхватив на руки, он крепко прижал меня к своей груди, а потом поцеловал — так, что я едва не потеряла сознание от счастья. Очень бережно чародей опустил меня на теплую шелковистую траву и склонился над моим лицом. Засмеявшись, я сама обняла его, с наслаждением погрузила пальцы в мягкие густые волосы и зажмурилась от удовольствия, отдавая себя его ласкам. Горячие твердые губы всё настойчивее целовали меня, руки нежно и сильно гладили и сжимали мои плечи, и на целом свете не существовало ничего, что сумело бы оторвать нас друг от друга. "Только никуда больше не уходи, не оставляй меня!" — умоляюще бормотала я, дрожа от возбуждения и всем телом прижимаясь к возлюбленному. "Нет, нет, не бойся, моя любимая, я всегда буду рядом!" — между поцелуями шептал мне он.

Внезапно всё изменилось. День померк; стало холодно, очень холодно. Сочная трава и луговые цветы прямо на моих глазах ссохлись, почернели и рассыпались в прах. Вдруг я поняла, что мы лежим не на лугу, а на мертвом болоте, и с каждым движением медленно погружаемся в бурую вонючую топь. От ужаса у меня перехватило дыхание. Я попыталась поползти к краю трясины, но Дар лишь крепче обнял меня, не давая сдвинуться с места. "Милый, ну пожалуйста, пожалуйста, нам надо скорее отсюда уходить!" — молила его я, но он настойчиво продолжал целовать моё лицо и шею, загадочно улыбаясь и повторяя: "Не бойся, любимая, мы с тобой теперь всегда будем рядом!"

Забившись, я попробовала оторвать от себя руки чародея, но безуспешно. Сыто чавкнув, болото поглотило нас, и губы Дара заглушили мой последний крик…

Задыхаясь, я распахнула невидящие глаза и попыталась сесть, однако не смогла пошевелить ни рукой, ни ногой. Мой сон продолжался наяву, но только к мягкой подстилке меня нежно прижимал вовсе и не Дар. И губы, покрывавшие поцелуями моё лицо, и руки, настойчиво обнимавшие моё тело, были не его. И глаза, сиявшие передо мной в сумеречном предрассветном мареве, были совсем не серебристо-серые, а синие, напоминавшие в отсвете костра мокрый шелк…