Мой крестный. Воспоминания об Иване Шмелеве - [24]

Бедняжка наш, замучился ты с экзаменами, надо тебе хорошенечко отдохнуть, подышать лесным и морским воздухом, и отъедаться, и отсыпаться. Пока и пользуйся, а то дальше все трудней будет, – жизнь теперь строгая, надо запасаться для нее здоровьем. Милый мальчик, спасибо тебе за ласковые письма. Эх, надо бы с тобой по русскому языку заняться. Займемся, и будешь ты грамотно писать. Это мы с тобой сделаем, каждый день по часику – и вот как к осени запишешь! – лучше мамы.

Господь с тобой. Поцелуй маму, кланяйся от нас Маргарите Давыдовне[70] и Федору Геннадьевичу[71], и всем Карповым, и няне от нас дружеский привет и поклон. Поцелуй ее за нас.

А поедешь – из вагона не выходи на станциях и в окошко не высовывайся. Ты теперь сильный мальчик – помоги и мад. Эгрон, если с ней поедешь.

Ну, Христос с тобой, будь здоров. Да, вот еще: попроси маму купить у «О-гурмэ»[72] – только у них и есть! – это у Порт де Сен-Клу[73] в большом доме, хоть один черный круглый хлеб, за 2 франка 60 с. Это будет сущий гостинчик для тети Оли. Если не трудно будет.

Крепко тебя обнимаем и целуем, Ивушка! Отпиши, когда приедешь. Может быть, тетя Оля выедет на Лябен[74] встретить.

Твой дядя-Ва, а для прочих – Ив. Шмелев.

Милый дорогусик мой, я в ужасе. Как же это мама-жаднюха съела курну? Как же так, что же мне-то? Я не претендую на пузик и на булочки, пусть объедает, но курночку мне так жалко. Скажи ей, что я ее курну откушу. Так обиделась.

Передала твой привет всем. Мсье Гаше[75] был очень доволен, что ты его помнишь. Все спрашивают, когда ты приедешь. Я говорю: еще не знаю, приедет ли. Может, поедет с отцом[76]. Все тебя целуют, думаю, и Миарка тоже, она не говорит, но каждый день вбежит, взглянет и убегает. Думаю, что смотрит, не приехал ли. Гуленки часто забираются в коридор. Ну, я их потихоньку выгоняю, а они ворчат. У кошки м-м Гоше уничтожила всех котят. Вот она бегала, кричала. А дядя Ваня ей ласково: мину, мину[77], – она к нему, дала погладить, потом легла на спину и стала перед ним вертеться. И как дядя Ваня увидит ее и скажет: мину, мину, – так она на спину, валяется. Ей очень приятно было, что ее пожалели. Каждый вечер хожу с твоей лопатой на охоту. Уничтожаю лимасону и эскаро. Такая их сила. На океан ни разу не ходили. Если приедешь, сходим не раз. Вот про экзамены ничего не пишешь.

Деток я знаю, с которыми ты играл. И знаю, что ты ловкий малый и, конечно, будешь победителем. Целую несчетно раз. Будь здоров и напиши, ждать ли тебя. Твоя тетя Оля.

Милая Юличка, прочла дяди Ванино письмо, он просит бумагу. Так если ты купишь у Бон Марше, может, они сами пошлют 100 листов для писем, голубоватую туаль. Вот эту я купила у Саморитен[78] – как промокашка, а у Бон Марше раньше всегда покупала, и были довольны. Все это, если Ивик приедет к нам. Вчера Кастолетги получили письмо от гимнастерки, что она приедет во вторник, 5-го июля. Пишу, если вздумаешь прислать Ивика. Погода жаркая, по ночам перепадают дожди. Если пришлешь, то и пришли вязаные его рубашонки, наверно, все грязные. Уж повыберу время, все перечищу. Хоть я стала что-то копотлива и устаю скоро. Ты пишешь, что мой брат Володя[79] в больнице, не означает ли это, что он под арестом? Если у тебя денег не окажется на бумагу возьми у Ф.Ф.Крячко[80]. Напиши, обжорка курновая, как вы думаете, ждать ли вас и когда. Я выеду в Лябен.

Спешу довязывать голубую безрукавку. Целую, будь здорова.

Твоя тетя Оля.

У тебя 2-е штанов, красные обе пары пришли и белые тоже.

Ура Ивик! Поздравляю, друга, с победой, с переходом в 5-й класс! Заслужил отдых полностью. И – награду! Приезжай.

Целую дядя Ваня.

Воскресенье

3. VII. 1932 г.

Capbreton

Ив. Шмелев.

Поцелуй маму.

27. VII. 1933. Капбретон.

Милый Ивик,

тетя получила твою открытку как раз в день своих именин и была очень рада.

Да только ты, братец, написать-то ей написал, а со днем Ангела-то[81] и забыл поздравить! Как же это ты так проморгал, а?! Другой раз помни: раз ко дню Ангела пишешь, надо об этом и вспомнить. А вот тебе наши новости. Приехали скауты[82],60 человек. Надин[83] по тебе скучает. Пополь[84] пропадает целыми днями на пляже. Ходим с тетей гулять и берем с собой Миарку. У Поповых[85] – тысяча цыплят, а индюшата превращаются в индей-индеичей. Попов собирает для тебя марки. И у меня есть маленько, больше немецкие.

Много подарков и писем получила тетя Оля, а главного, говорит, подарка – не получила: от Ивика. Очень хорошо, что занимаешься латинским языком. И как это ты ухитрился – заслабел по-латыни? Ведь так любил заниматься латынью, сколько я от тебя слыхал об этом!

У нас все по-старому, тетя Оля начала получать огурчики с нашей грядки. Воевала с лимасонами.

Ну, целуем тебя, милый мальчик. Да хранит тебя Господь! Когда приедешь, – точно, – извести заблаговременно. И книжек для тебя здесь найдется, – у Надин.

Целую. Твой дядя Ваня.

Корова поправляется. Гаше, Костолетти тебя целуют. Целую и крепко обнимаю. Твоя тетя Оля. Ждем письмо.

18 августа 1935 г.

La Perniere, Cne d’Allemont[86]

(Zsere)

Милый Ивушка,

я уже написал полковнику П.Н.Богдановичу[87], что ты 23 или 24 августа приедешь в лагерь. А если еще поспеешь – поезжай с группой желающих в Испанию на экскурсию. И об этом я писал П.Николаевичу. Ну, с Богом, выезжай в срок В дороге будь осторожен и осмотрителен, не зевай, береги себя и багаж