Мой космос - [10]

   - Сема, ты собрался? Куда? Куда ты пойдешь? - вкрадчивым тихим голосом проговорила она.

   - Вернусь домой, - гордо ответил он.

   - Куда, Семочка? В коммуналку свою? Зачем? Та же неудобно совсем.

   Мама подошла к нему и нежно взяла за руку, пытаясь отнять чемодан.

   - Не надо, Лида! Я уже решил и я уйду.

   Он дернулся, вскинул голову и поправил очки.

   - А вы оставайтесь здесь, живите. Вы одна семья и я лишний. Правильно говорят, в чужой монастырь нельзя со своим уставом.

   - Сема...

   - Я надеюсь, Лида, что твои дети повзрослеют и изменятся. Надеюсь, что и Маргарита исправится и поймет свои ошибки.

   - Сема, стой!

   - До свидания, Анна Васильевна.

   - Сема, нет! Я тебя не пущу! - закричала мама, загораживая ему дорогу собой. - Не уходи никуда!

   - Лида, я не могу здесь оставаться.

   - Как не можешь? Это твой дом и ты никуда из него не уйдешь.

   - Где у нас валерьянка? - пробормотала бабушка и ушла на кухню.

   Я запахнула халат и вышла из комнаты.

   - А че, мам? Пусть идет. Вы уйти собрались, дядя Сема? Давайте, скатертью дорожка. У вас там свой устав будет, вот по нему и живите. Давайте, дверь открыта.

   Меня все еще трясло от гнева и напряжения. Нервы были натянуты струнными и тихонько звенели где-то внутри.

   - Нет! Не слушай ее, Сема! - мама схватила своего любезного за плечи и крепко сжала. - Она всегда непокорная была. Не слушай!

   Бабушка вернулась с кухни со стаканом и залпом осушила его содержимое. Даже Дашка боязливо выглядывала из-за дверного косяка.

   Семен с презрением смотрел на меня.

   - Я не верю, Лида, - медленно проговорил он, - что ты могла вырастить такую дочь. Столько цинизма и жестокости, столько лжи, сколько в ней яда.

   - Так вы, давайте, идите от яда подальше, а то вдруг отравитесь ненароком, - я указала ему на дверь и ударила в ладоши. - И будет вам мир, покой и никакой лжи.

   - Рита, замолчи! - кричала мама.

   - Риточка, детка! - взмолилась бабушка. - Ну что ж случилось у вас такого? Сема, ну зачем ты уходишь?

   Спектакль слишком затягивался. Я начинала ощущать усталость. Злость отступала и на ее место постепенно приходила опустошенность и понимая полной бессмыслицы всего произошедшего. Впрочем, яблоко раздора прокатилось между мной и мамой еще пять лет назад и по сей день невозмутимо находилось в нашей квартире. Удивительно, что этот скандал случился так поздно.

   - А это вы спросите у вашей внучки, Анна Васильевна, - ответил Семен. В этой ссоре он был единственным, кто не повысил голос. Мне показалось, что она даже гордится, что такой шум в его честь. - Она явилась под утро пьяная и бросила мне в лицо деньги.

   - Риточка, - бабушка схватилась за сердце.

   Я просто опешила. Просто не думала, что этот слизняк способен на такую грязную ложь.

   - Вы...да что вы несете? - закричала я. - Дряни своей научной перечитал?

   - Рита, успокойся, - бабушка схватила меня за плечи и прижала к себе. - Успокойся, внученька. Тебе здоровье беречь нужно, ты молодая еще.

   - Видишь, какую змею ты пригрела на груди, Лида. Смотри, как она нагло врет и еще оскорбляет меня.

   Мама в голос рыдала, уткнувшись в его плечо.

   - Рита не такая! - звонко закричала Дашка, выскакивая в коридор. - Она хорошая, а вы плохой!

   - Дашенька, Даша, - попыталась урезонить ее бабушка.

   Она схватила ее за руку и попыталась увести, но сестренка ловко вывернулась и отскочила в угол.

   - Вы, дядя Семен, злой! И Риту зря обижаете! И мама из-за вас плачет, и...

   Она хотела сказать что-то еще, но вдруг покраснела и с ревом убежала в комнату.

   - Вот и ребенка довели! - рассердилась бабушка. - Да что ж мне делать с вами всеми? Даша, Дашенька, иди к бабушке.

   Мама ревела и что-то неразборчиво бормотала. Ее грудь то и дело сотрясалась от рыданий, а всхлипы становились все громче.

   - Да что ж вы все делаете со мной? Мама, Дашка... - говорила она. - Семочка, и ты тоже?

   - Тише, Лида, не плачь, - он стал гладить ее по спине и успокаивать.

   Я окончательно растерялась, не зная, что и сказать. Происходящее вокруг казалось даже не кошмарным сном, а каким-то ужасом наяву. Наверное, мы все сошли с ума.

   - Маргарита, ты чего молчишь? - закричала мне мама.

   - И что же мне сказать?

   - Прощения у Семена проси!

   Мне в этот миг показалось, что грянул гром. Молния разрушила наш дом до основания, и он осыпался мелкими осколками прямо к моим ногам.

   Моя мать хочет, чтобы я попросила прощения у ее любовника. Иначе назвать этого человека не могу. Не бывать этому никогда.

   - Лида! - строго закричала бабушка. - Ты что творишь с девками своими? Мало я тебя порола в детстве?

   Она, разгневанная и красная, появилась в коридоре и решительно двинулась к маме и ее любезному.

   - Семен, хватит в нашем доме смуту наводить. Попугал и достаточно. Давай, иди вещи распаковывай обратно.

   - Бабушка! - вскрикнула я.

   - Давай, Сема, оставайся. Ты уйдешь, а эти тут передерутся между собой, - ее слова звучали мольбой, - они родные мне, плохого им не хочу. Оставайся.

   Отчим торжествующе посмотрел на меня и поцеловал маму в лоб.

   - Пойдем, Лида, вещи разбирать.