Мой голос за тебя - [86]

— В том-то и проблема, что не вписываюсь. Поэтому и вынуждена добиваться официального приема. Садись! — велела Мэдисон.

Она облокотилась на бюро — ей казалось, так легче контролировать ситуацию.

— Помнишь, ты просил сказать, если тебе снесет крышу? — медленно и вкрадчиво спросила она. — Так вот, ее снесло уже давно. Это хобби слишком сильно затянуло тебя. Не стоит ли вспомнить о вещах, в которых ты знаешь толк и которые тебе по душе? Ты правда жаждешь приза, за который сейчас бьешься?

Он взглянул на нее и сделал свой ход:

— Но у меня есть шанс победить.

— Это вообще не имеет значения. Ты правда хочешь этой должности? По-моему, она бы тебя попросту угробила. Не слишком-то приятно это говорить, но я не вижу, чтобы ты действительно мечтал быть избранном. Тут как в хоккее: у тебя есть шанс победить, и ты обдумываешь, как сделать это. Но ты будешь выглядеть жалко. Предоставь бороться за победу тем, кому она действительна важна. Уйди на своих условиях. Возвращайся к благотворительности, к своей компании, к бейсболистам и баскетболистам — к тому, что дарит тебе счастье. Ты на это способен.

Хэнк вздохнул и покачал головой, глядя под ноги.

«Кажется, проникся», — подумала Мэдисон. Она знала, как силен в нем инстинкт охотника, как важны для него азарт и риск, но ей вовсе не хотелось, чтобы в последующие четыре года он наносил ущерб стране лишь потому, что решил кому-то доказать, чего может добиться.

Он встретился с ней взглядом:

— Мэдисон, ты правда так думаешь?

— Да, именно так. И ты знаешь, что я права, — ответила она мягко. — Мы найдем удобный предлог. Например, сослаться на семейные трудности. Мол, ты не осознавал, что гонка навредит нашей жизни, нашим детям.

Она могла бы рассказать ему о школьных неурядицах Генри, но не хотела выдавать секреты своего мальчика.

— Ну что ж, отлично! — сказал он. Затем снял трубку телефона местной линии и заговорил, судя по всему, с кем-то из своего аппарата:

— Привет, это Хэнк Гудфеллоу. Похоже, мне нужен отдельный номер.

Мэдисон застыла, чувствуя, что у нее земля уходит из-под ног.

— Нет, с этим номером все в порядке, но мне нужно дополнительное пространство. Симпатичный люкс, не на последнем этаже, не под самой крышей, как этот.

— Что ты делаешь? — спросила она, сделав шаг вперед.

Он бросил на нее очень короткий взгляд. Почти убийственный.

— И принесите мне ключ наверх, а? Большое спасибо.

Он повесил трубку.

— Завтра я тебя не приглашаю.

— На дебаты?

— Да, именно.

— Я не собираюсь выезжать из этого номера.

— А тебе и не придется. Это сделаю я. У тебя столько барахла, что на сборы ушла бы уйма времени. Если ты не заметила, я ввязался в выборы, чтобы их выиграть. Ты же во всем своем великолепии можешь завтра отправляться назад, в Нью-Йорк. Если ты не разделяешь моих устремлений, то не нужна мне здесь. С ума сойти, Мэдди! — он покачал головой. — Не знаю, что у тебя за проблемы. Тебе уделяют колоссальное внимание, и, похоже, ты многим нравишься. И ты недовольна? Поразительно! Мы никогда настолько по-разному не смотрели на вещи. Мы всегда шли локоть к локтю…

— Плечом к плечу, ты хотел сказать…

— Что?

— Когда-то мы шли плечом к плечу, но вся эта история тебя изменила. Я не думаю, что ты осчастливишь мир, Хэнк. Я вообще думаю, что политика не для тебя.

Он повысил голос:

— Да что ты в этом смыслишь?

Она закатила глаза:

— Не смей говорить со мной как с маленькой!

Она бросила косметичку от «Шанель» в сумку от «Луи Виттон». В этот момент в дверь постучали.

— Не кипятись, Хэнк, — сказала она. — Подумай хорошенько над моими словами. Я приду утром, чтобы забрать остальные вещи.

Когда они ссорились, он всегда вел себя так, словно готов к разводу. Но она полагала, что сегодняшний разговор — лишь начало. И что такой опытный бизнесмен, как Хэнк, на самом деле тоже прекрасно это понимает. Открыв дверь, Мэдисон увидела улыбающегося консьержа, который держал серебряное блюдце с ключом от нового номера. Она схватила его и быстро вышла, не попрощавшись.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Я НЕ ДЖЕКСОН. НА СЛУЧАЙ, ЕСЛИ ТЫ СПУТАЛА

У них оставались считаные недели, чтобы спасти шоу. Если в довершение всего она потеряет еще и работу, то… Кэди даже не знала толком, как закончить предложение. Вернется в Нью-Йорк? Придумает что-нибудь получше? Ясно лишь одно: в ближайшие десять месяцев она никуда отсюда не денется, потому что в конце лета опрометчиво арендовала на год небольшую уютную студию на Колумбия Хайтс, неподалеку от офиса Джея. Худший сценарий — это сдать комнату в субаренду, но она надеялась, что до этого не дойдет.

Этим утром она пропустила звонок от Мэдисон, поскольку как раз обсуждала неутешительную статистику.

— Хотела подкинуть тебе нечто безумное, — сказала ей голосовая почта. — Дай знать, когда у тебя выдастся свободная минута.

Кэди уже начала набирать номер миссис Гудфеллоу, когда телефон звякнул.

«Привет. Позволь по-дружески напомнить, что я — Паркер. Я не Джексон. На случай, если ты спутала».

Она прервала набор и откинулась в кресле, глядя в окно на реку и город за ней.

После происшествия у фургона «Преамбулы», то есть с начала августа, Паркер писал Кэди сообщения каждую неделю. Это походило на рассылку, на которую она вовсе не подписывалась. Тексты становились все короче, совсем как дни в конце лета. Сейчас уже стоял октябрь, но послания все приходили — и против ее воли вызывали улыбку. Время от времени она пыталась отвечать. Только очень коротко.