Мой голос за тебя - [64]
— Ну, хорошо, — спросила она, — а что известно об этом парне по имени Мэтт?
— Не знаю, может, он уже кого-нибудь и нашел… — Джей принялся рыться в телефоне.
— Давайте-ка прошерстим этот рейтинг, чтобы уж всех охватить, — предложила Бёрди.
— Уже смотрю, — сказал Джей.
— Партийная принадлежность имеет значение? — деловито осведомилась Бёрди.
— Не знаю. Наверное, нет…
— Тебе надо присмотреться к стилю Карвилл — Маталин,[19] это сексуально.
— Ла-а-а-адно… — не слишком-то радостно протянула Кэди.
— Погоди, погоди, погоди! — Рейги стукнула кулаком по дивану. — Знаешь, кто очень ничего себе и даже работал на Холме? Этот парень эмо, из бара!
— Да, — подтвердил Джей.
— Парень эмо? — переспросила Кэди.
— Разбитое сердце, сломанная рука, все время говорит о своих чувствах…
— Он классный, — сказал Джей, стараясь воодушевить ее.
— Как его зовут… Паркер! — вспомнила Рейги. — И он к тебе неровно дышит.
— Он относится ко мне по-дружески, — возразила Кэди.
— Этого достаточно, — сказала Бёрди, просматривая новости съезда.
— Нет, не по-дружески! Я в этом разбираюсь!
— Можем отправиться туда завтра вечером, — предложил Джей.
— Так или иначе, — пожала плечами Рейги, — застолби этот бар для себя, чтобы там не маячил Джексон.
— Забавное местечко, — добавила Мэдисон. — Мы с Хэнком так давно не бываем в подобных заведениях. Оно напомнило мне забегаловку, в которой мы подрабатывали в колледже.
— Правда? — удивилась Бёрди. — Ни за что не представила бы себе вас на таких ролях.
— Я уже говорила, что Хэнк, которого все теперь знают, — не тот парень, за которого я выходила замуж.
Кэди с трудом следила за беседой.
— Я очень хочу спать…
Она зевнула, а потом попыталась допить шампанское: третий или четвертый бокал, кто знает? К этому моменту Кэди безвольно лежала, шевеля лишь уголком рта, так что шампанское разлилось на безукоризненно чистый диван Мэдисон. Бёрди ахнула:
— Он же от «Рош Бобуа»! — и приподняла Кэди.
— Че-о-о-орт, простите, сама не знаю, что со мной сегодня, — Кэди попыталась оттереть.
— Ничего страшного, дорогая, — Мэдисон положила руку ей на плечо. — Ты провела бессонную ночь. Все будет хорошо.
— Это из-за шампусика, — произнесла Кэди, глядя в пустой бокал. Она медленно покачала головой. Никогда она не называла шампанское «шампусиком». Челюсть еле шевелилась, словно ей сделали укол новокаина. Голова вроде бы работала как обычно, но вот тело слушалось с неохотой. Она еле выговорила: — Либо у меня полностью разрушилась защита, и это психосоматический ответ на эмоциональное потрясение, либо…
Но сама она услышала только стон: «…пси-хо ооо-эмоооо-ци-ооо-нально-о-о-оепо-ооотря-яяя-сенииие-е-е…»
— Черт! Бёрди, что ты с ней сделала? — спросила Рейги, присев перед впавшей в ступор Кэди. Та все слышала, но едва могла шевелить головой и с трудом воздела большие пальцы.
— Кое-что полезное, как мне показалось. Дала ей одно вещество. Похоже на экстази, но, скажем так, в рамках закона. В рамках. Она почувствует себя счастливой. Эй, Кэди! — громко окликнула Бёрди. — Скоро тебе станет чудесно. Очень скоро.
— Мне хо-р-ро-ооошшшо, — пробормотала Кэди и упала лицом вниз на диван. — Немного-усталаносчастлива.
— Поняли? — торжествующе спросила Бёрди.
Энергия начала возвращаться к ней еще до того, как ее усадили в такси, чтобы отправить домой, — с объятиями и поцелуями, но практически силой, потому что она протестовала и уверяла, что может остаться. Джей и Рейги хотели поехать с ней, но она им не позволила.
— Нет, нет, нет, со мной все хорошо, — говорила Кэди, ощущая легкость во всем теле. Они помахали ей, стоя на тротуаре. Вечер завершился. Сердце снова забилось как прежде, и кровь запульсировала быстрее. Она чувствовала какую-то невероятную свободу — руки и ноги сами готовы были пуститься в пляс. Проигнорировав вереницу сообщений и четыре пропущенных звонка от Джексона, Кэди опустила стекло, чтобы теплый ночной ветер овевал лицо и ворошил волосы.
— Сэр! — крикнула она водителю, словно он находился не рядом, а где-то очень далеко. — У меня есть для вас кое-что… — она открыла кошелек, но нашла только двадцатидолларовую купюру. Ее затошнило.
«Джексон, конечно, ублюдок».
Она снова попробовала объясниться:
— Я дам двадцать баксов сверху, если вы меня отвезете куда-нибудь еще…
Стараясь избавиться от всего, связанного с Джексоном, она бросила купюру на переднее сиденье.
Водитель, явно смущенный, обернулся:
— Отвезу вас куда скажете, это моя работа. Но денег не надо. Счет придет на ваш аккаунт в «Убере». Вы разве не знаете? Первый раз?
Конечно, голова у нее еще не до конца прояснилась. Ясно, что заплатят Джей или Рейги — кто из них вызвал такси? Потом она отдаст долг, а сейчас у нее есть более срочные дела.
— Все равно, возьмите, сэр. Вы такой приятный водитель, да и ночь чудесная, разве нет?
Ликующая, свободная до безумия Кэди продиктовала таксисту адрес.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Я БЕРУ ШЕФСТВО НАД ЭТИМ БАРОМ!
Кэди распахнула дверь и решительно вошла внутрь.
— Я беру шефство над этим баром! — крикнула она, все еще не совсем четко.
Паркер, вскинув голову, смотрел, как она, покачиваясь, в туфлях на очень высоких каблуках спускается по ступеням.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Признанная королева мира моды — главный редактор журнала «Глянец» и симпатичная дама за сорок Имоджин Тейт возвращается на работу после долгой болезни. Но ее престол занят, а прославленный журнал превратился в приложение к сайту, которым заправляет юная Ева Мортон — бывшая помощница Имоджин, а ныне амбициозная выпускница Гарварда. Самоуверенная, тщеславная и жесткая, она превращает редакцию в конвейер по производству «контента». В этом мире для Имоджин, кажется, нет места, но «седовласка» сдаваться без борьбы не намерена! Стильный и ироничный роман, написанный профессионалами мира моды и журналистики, завоевал признание во многих странах.