Мой генерал Торрихос - [37]

Когда в наши дни начали реформировать Трудовой кодекс генерала, рабы, служки капитализма, грязные ошмётки и мусор этой системы выдвигают в оправдание этих реформ «прекрасный», по их мнению, тезис: мол, для того чтобы создавались рабочие места и облегчалось положение трудящихся, надо поддерживать богатых и помогать им, чтобы у них были деньги, т. е. чтобы богатые эксплуатировали и грабили людей больше, ибо только тогда они будут открывать новые производства.

Это почище, чем заявление Ансельмо Кентерберийского, который в 11 веке сказал: «Само понятие Бога уже доказывает, что Он существует». Так и панамские олигархи, следуя постулатам МВФ, твердят, что концепция благополучия в первую очередь предполагает благополучие богатых и уже потом, как завершение картины, – бедных. И чтобы бедные были менее бедными, они должны стать ещё беднее. Генерал Торрихос однажды нашёл наиболее верное прилагательное для этой формулы. Он назвал её «дьявольской».

Ещё эту теорию слуг капитализма можно назвать «Теория пресыщения», потому что, согласно ей, только когда у богатых появляется что-то лишнее, это что-то перепадает бедным. То есть несъеденные «крохи со стола» богатых. Точно так же можно себе представить и «Теорию занятости»: чтобы было больше рабочих мест для бедных, надо, чтобы богатые стали ещё богаче. Можно и дальше придумывать ярлыки этим теориям, но у них есть одно общее имя: «Циничная теория сукиных детей капитализма».

Когда я смотрю по ТВ все эти «христианские» аргументы циников – политологов, соревнующихся в своём рвении реформировать Трудовой кодекс генерала, мне стыдно, что я родился и живу на этом свете. А вдруг Бог и в самом деле существует и видит всё это позорище? И что скажут люди XXX века, когда они обнаружат остатки капитализма? И не сразу, а постепенно убедятся в том, что это было, выгребая из-под руин нашей Детской больницы документы, пожелтевшие фотографии, записи… И им тоже станет стыдно за всё это…

Так что быть левым – дело справедливости, высокой морали и эстетики, но и пота и крови тоже.

Торрихизм – это Торрихос плюс ещё 1/4 или больше. Это то, что в доктринальном понимании высвечивается в его речах, записях и более всего – в его делах.

Торрихос – это святой, которого несут панамцы впереди своей сакральной процессии, но, как говорил он сам, «хотя нет процессии без святого», «один святой процессию не делает». Получается, что Торрихос нам необходим, но его одного недостаточно.

У тех, кто считает себя торрихистами, нет оснований не иметь перед собой ясной линии действий. Как и нет оснований считать торрихизм пустым словом, не наполненным содержанием. И более того, у них нет оснований объединять Торрихоса с торрихизмом, чтобы не совершать его собственных ошибок. Поднявшись на плечи Торрихосу, мы видим дальше него.

Я всегда думал и чувствовал, что Бог охраняет атеистов. То есть надо наследовать от Учителя прежде всего его достоинство и преданность Правде, большую, чем преданность ему самому. Не могу здесь не процитировать Аристотеля: «Платон мне друг, но истина мне дороже». А ведь он сказал это после того, как более 20 лет был учеником Платона, усвоив, таким образом, самый главный его урок относительно преданности друзьям и истине.

Торрихизм, таким образом, превосходит Торрихоса благодаря Торрихосу. В этом сама суть торрихизма, он создан Торрихосом для развития, в котором должен превзойти своего создателя, как в теории, так и в революционной практике.

Насильственная смерть генерала Торрихоса поставила точку в его трудах и действиях, но не остановила его свободолюбивого духа, который будет всегда с нами в борьбе за нашу Америку. Ужас и масштаб нашего поражения из-за его смерти гораздо меньше, чем масштаб того триумфа, к которому нас приведёт наша память о нём и его революционная теория. Они не убили генерала Торрихоса. Они превратили его в наше знамя.

Глава 8. Воспоминания одного просвещённого сержанта

Вот что такое Торрихос и торрихизм. Ну а Омар, каким был он? Разумеется, им же. В соответствии с одним из постулатов торрихизма, где «быть» и «казаться» совпадают, что и называется интимной истиной. Потому что говорить одно, а на деле быть другим – большой грех. И двойной грех – быть плохим и носить на лице маску хорошего. Это как раз случай тех бессовестных моралистов, к которым можно применить крестьянскую пословицу: «Курицы-чистюли, клюют дерьмо, а клювик мыли».

Можно быть хорошим человеком, но не быть великим государственным деятелем. Но нельзя стать великим государственным деятелем, не будучи хорошим человеком. И Омар Торрихос был великим государственным деятелем и хорошим, добрым к людям человеком.

Если он, например, ел что-то, что ему особенно нравилось: кубинский сыр или лазанью с домашней пастой, – он часто отрезал кусочек из своей тарелки и предлагал отведать его соседу за столом, разделяя тем самым своё удовольствие с другим.

Если он узнавал, что кого-то из его знакомых постигла беда, он часто приглашал к себе этого человека, чтобы тот просто пожил с ним рядом пару-тройку дней. И даже не для того, чтобы утешать, а просто для того, чтобы он не оставался наедине со своей проблемой.