Мой генерал Торрихос - [34]

Шрифт
Интервал

В итоге можно сделать вывод, что система мышления генерала Торрихоса не была геометрически систематизированной, не основывалась на простой логике верных или ложных представлений. Это, казалось бы, теоретически ущербное обстоятельство на практике помогало ему глубже проникать в реальность, где проложены не декартовские прямые, треугольники и окружности, а извилистые тропы в горах, громоздятся холмы и косогоры и текут реки, которые в сезон дождей выходят из берегов и уносят за собой жизни малышей бедняков.

Вот реальность, в которой живут, работают, страдают, любят и умирают панамцы. Эту реальность надо всегда иметь в виду. И не на уровне высоких идей, а рядом с жизнью людей, на их земле.

Здесь не идёт речь об отрицании важности философии и классической культуры вообще. У них есть своё достойное место. Но это после того, как «все позавтракали», после главного.

А генерал Торрихос между тем, действуя и работая, постоянно творил, разрабатывал глубокую и основанную на самой жизни философию для бедного люда. Он не сможет окончательно сформулировать её «начисто», но её главное направление – борьба против империализма и эксплуататоров. И он в этой борьбе был на стороне бедняков, угнетённых и на стороне революционеров.

И на всём центрально-американском пространстве разворачивались политические события, глубоко связанные с его революционной теорией. Но прежде чем описывать эти события, хочу предварить это коротким комментарием, к сожалению, ставшим важным сегодня, когда нам стало не хватать в нашей жизни «торрихизма». Для этого мы должны себе уяснить, что же это такое – «торрихизм».


Глава 7. Торрихисты против торрихитос

В предыдущей главе я сказал, что одно дело быть торрихистом и совсем другое – торрихитосом. Торрихос – он один такой. Но нам нужны ещё и торрихисты. И лучше, чтобы их было больше. И нам нужно научиться отличать «торрихизмо» от «торрихитизма» и выбрать, с кем мы, поскольку эти две позиции внешне не противоречивы, но по сути – противоположные, антагонистические.

Торрихос – это независимая внешняя политика. Торрихос – это возобновление дипломатических отношений Панамы с Кубой. Отношений не только дипломатических, но и политических, и дружеских. Торрихос – это не на словах, а на деле политика «неприсоединения». На всех международных площадках Торрихос защищал право Боливии на выход к морю, осуждал материально и морально политику апартеида, которую Панама познала «на собственной шкуре», как он сказал как-то на форуме неприсоединившихся стран в Шри-Ланке.

Торрихос – это борец против фашизма и борец против доктрины национальной безопасности США.

Торрихос первым на американском континенте признал Демократическую Арабскую Республику Сахары. Помню, что, когда прибыла в Панаму первая делегация представителей этой страны, генерал подарил каждому из них типичную рубашку нашего крестьянина. Этим он как бы сказал им, что угнетённые классы не имеют национальных различий. Но не потому, что они не имеют в себе ничего национального, как это происходит в классе богатых, а потому, что они объединяют различные национальности и национальные культуры. Генерал поручил вручение этих рубашек мне, и я знаю, что именно так они поняли этот подарок Торрихоса.

Торрихос – это солидарность с Боливией, Белизом, Гренадой. Торрихос – это материальная и моральная поддержка сандинизма, и задолго до того, как на горизонте замаячили признаки его победы. Вплоть до самой его гибели, когда США уже начали подпитывать и пестовать тогда ещё боязливых «контрас», которые потом выступят против Никарагуа.

Торрихос – это поддержка всех народов, борющихся за свою свободу. Торрихос – это обвинение империализму, обвинение, превращающееся в угрозу. Торрихос – это угроза империализму.

Торрихизм, следовательно, это продолжение и расширение внешнеполитической стратегии Торрихоса. Это означает установление дипломатических отношений с Советским Союзом, Китайской Народной Республикой и со всеми социалистическими странами. Торрихизм – это обогащение идеологического наследства Торрихоса. Хотя бы на 10 %, как это следует из правила «евангелической параболы».

Торрихос – это новый стиль дипломатии, дипломатии открытой, имеющей личный и доброжелательный характер. Такая дипломатия, по Торрихосу, должна компенсировать то обстоятельство, что, как говорил он, «Мы, разные страны, не росли вместе, вместе не ходили в школу, не воровали ватагой в соседних садах манго», из-за чего теперь, к сожалению, в отношениях между ними превалирует экономический интерес и они протокольны и холодны.

Торрихизмо – это признание того, что международные отношения – это прежде всего отношения классового характера. Мы, таким образом, должны быть солидарны и дружески настроены в отношениях с бедными странами, а в отношениях с богатыми – сохранять достоинство и независимость.

Однажды госсекретарь США Александр Хэйг, этот высокопоставленный вор в стране воров, направил «вербальную ноту» генералу Торрихосу, в которой сообщил о своей «озабоченности» присутствием в панамском порту Вакамонте кубинского флота кораблей-креветколовов. Торрихос начертал на этой ноте собственноручно: «НЕ ПОЛУЧЕНО». С пояснением чуть ниже: «из-за ошибки адресом, поскольку, вероятно, нота предназначается губернатору Пуэрто-Рико».


Рекомендуем почитать
Равнина в Огне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.