Мой единственный - [67]

Я устраиваю Чарли в нашей новой палате и только начинаю читать ему сказку, как снова влетает сестра, все в том же халате и маске, и спрашивает, не подожду ли я в коридоре, пока она измеряет Чарли температуру? Я отвечаю, что не подожду. Чарли выглядит по-настоящему испуганным и крепко держит меня за руку. Я говорю ей, что ее поведение совершенно недопустимо, что она пугает Чарли, и требую, чтобы она немедленно вызвала доктора-консультанта. Похоже, что она готовится предпринять контратаку, так что я решительно поднимаюсь навстречу и оказываюсь на целый фут выше ее. Я молча иду к двери, открываю ее и жду, пока она выйдет. Ее трясет от злости. Меня тоже. Она проходит прямо к столу и берет телефон. Мне кажется, что она вызывает охрану, и сейчас нас выкинут отсюда. На самом деле она, должно быть, звонила мистеру О’Брайану, потому что он неожиданно появляется, очень сердитый, распахивает дверь и стремительно входит в комнату, очевидно, ожидая какого-то скандала. Он бросает взгляд на Чарли и спрашивает:

— Почему мне не сказали, что этого больного привезли? Я ясно просил сразу сообщить мне.

Сестра бормочет что-то нечленораздельное, а потом начинает объяснять, как важно провести защитные меры. Он пристально смотрит на нее, говорит, что в этих мерах нет никакой необходимости и что она должна немедленно снять халат и маску. Затем он садится на кровать и начинает гладить Чарли по ноге, тем временем разговаривая с ним о терминаторах и о том, как важно иметь действительно хороший водяной пистолет. Этот человек, безусловно, знает, как обращаться с детьми.

Между тем сестра стоит в углу комнаты, преисполненная ярости, и, я точно знаю, только и ждет, когда мистер О’Брайан уйдет, чтобы начать свою кампанию отмщения. Я чувствую, что слезы наворачиваются на глаза, но тут приходит Лизи и как-то сама, без объяснений, понимает, что происходит. Она смотрит на сестру и говорит, что мы позвоним, когда нам что-нибудь понадобится. Сестру еще раз просто выставляют из палаты. Даже не верится, что моя маленькая сестра может быть такой решительной. Мистер О’Брайан смотрит на нее с восхищением, а она садится и начинает разговаривать с Чарли как ни в чем не бывало.

Кажется, что мистеру О’Брайану не хочется уходить, ему определенно нравится видеть Чарли выздоравливающим. Он говорит, что теперь мы можем давать Чарли лекарство другим способом, и распоряжается, чтобы принесли флакон. Мы вместе даем Чарли первую дозу; он говорит, что вкус ужасный, но лучше, чем уколы. Мистер О’Брайан очень осторожно снимает капельницу с руки Чарли и дает ему специальный пластырь с улыбающейся рожицей — заклеить ранку от иголки. Бедная маленькая ручка Чарли вся красная и вздутая, но отмена капельницы сама по себе так символична, что я иду к раковине в углу комнаты и мою руки, чтобы никто не видел, что я плачу. Мистер О’Брайан гладит Чарли по голове и говорит, что придет проведать нас завтра утром, но скорее всего, если все будет хорошо, мы сможем пойти домой завтра.

Я целую его, и это смущает нас обоих. Чарли танцует на кровати и, несмотря на все усилия Лизи, умудряется упасть на пол, так что мы все кидаемся к нему, и момент неловкости проходит сам собой. Чарли успокаивается, когда Лизи обещает ему попробовать договориться насчет телевизора, и мистер О’Брайан уходит с улыбкой на лице. Молоденькая нянечка приносит ужин, она без маски и вообще очень дружелюбная. У меня смутное подозрение, что ту медсестру не очень любят и что всем понравилось, как она получила отпор. Она долго поправляет одеяло на кровати Чарли и обещает принести ему мороженое и найти для нас переносной телевизор.

Мама устраивает для нас праздничный ужин. Бедная женщина превратилась в «Доставку пищи на дом». Мне еще не верится, что мы можем пойти домой завтра, так что я ложусь на раскладушку, которая оказывается гораздо удобнее предыдущей, пытаюсь заснуть, но не могу. Вижу, как занимается рассвет, и чувствую себя начисто лишенной любых эмоций, кроме чувства облегчения. Мистер О’Брайан приходит рано утром и говорит, что мы точно можем идти домой. Звоню маме, папе и Лизи и сообщаю им приятную новость. Лизи обещает позвонить всем, чтобы сюда уже никто не приходил с визитами. Приезжают мама с папой, они украсили машину воздушными шариками, что очень понравилось Чарли. Когда мы оказываемся дома, то видим, что Кейт с Сэлли вымыли весь дом сверху донизу, мама наполнила холодильник продуктами, а папа развел огонь и нарубил огромное количество дров, которые лежат сейчас аккуратно сложенными у задней двери. Как замечательно снова быть дома, и, за исключением нескольких мгновений, нам всем удается сдержаться и не заплакать. Мама с папой в конце концов уезжают; мне пришлось долго их убеждать, что сама справлюсь с Чарли. Но как только они уезжают, меня охватывает такая слабость, что я жалею, что не попросила их остаться. Чарли очень счастлив, он ходит из комнаты в комнату, как будто все не может поверить, что мы вернулись домой. Он быстро устал и после очередной дозы лекарства засыпает в моей постели («Потому что ты знаешь, я болел, и мне нужно быть в твоей кровати, если я заболею снова»). Я сижу у камина и пытаюсь осмыслить все произошедшее за последние несколько дней, но не мшу.