Мой друг от шестидесятых. 70-летию Валерия Сергеева - [8]
Потом был рассвет, малиновое зарево вполнеба охватило чёрные, будто обугленные леса. Проехали Калинин, и где-то между Эммаусом и Городнёй, слева за Волгой на фоне тёмной стены леса на одно мгновение возник в отдалении древний белый храм. По тогдашним молодым и романтическим настроениям казалось, что стоит он в глухом, малодоступном месте, никому не ведомый, окружённый неразгаданными тайнами. И так захотелось добраться до него, разузнать историю тех мест.
По приезде в Москву я взял в университетской библиотеке на Моховой справочники и узнал, что видели мы сохранившийся собор Оршина монастыря и что построен он был в 1567 году. С тех пор не раз намеревался съездить в эти места, но так и не собрался.
И вот теперь жарким летним утром идём мы туда по широкой, когда-то хорошо накатанной дороге. Теперь по ней мало уже кто ездит и ходит. Под ногами горячий песок, по сторонам старые сосны, гудящие от жары и шума ветра в вершинах. Густой, устоявшийся смолистый запах... Сбросить бы сейчас рюкзак, разуться, лечь на сухую тёплую землю и смотреть в далекую бездонную синеву, плыть и плыть вместе с землей, серебристыми травами, с этими вольно шумящими наверху соснами. Разбить бы здесь на несколько дней палатку, надышаться, насмотреться, погрузиться всем существом в эту счастливую, как детство, летнюю солнечную лесную жизнь. Кто мешает? Но мы здесь не на отдыхе. И у нас свой долг: идти, искать, спасать гибнущее».
… А на экране засияла золотистыми охрами ещё одна икона безымянного тверского мастера: Савватий Оршенский, пустынножитель. Вот уж, действительно, образ, о котором совершенно впопад сказано – «спасать гибнущее». Правда, на этот раз не сами рублёвцы спасали, потому что пришли, к великому своему огорчению, уже на место недавней лукавой покражи. А помогли спасти… таможенники. Во время пограничного досмотра обнаружили в чемодане заезжего бизнесмена небольшую икону в тяжёлом серебряном окладе. И позвонили в Рублёвский музей – как раз тем, кто уже отчаялся разыскать ценнейшую икону, пропавшую из крестьянского дома в окрестностях Оршина монастыря.
На лекциях о Ростово-Суздальской иконописной школе Валерий расскажет ещё об одном телефонном звонке в музей, прямо-таки чудесном своими последствиями. И получилось так, что эти лекции Сергеева для меня нежданным образом продлились уже не в помещении «гаража», а в полевых условиях его очередной экспедиции. Она пришлась не на дни летней поисковой страды, а на самую глубокую зиму. Услышав от Валеры приглашение участвовать в поездке, я, не мешкая, отправился в редакцию журнала «Вокруг света», где с недавних пор меня привечали как автора путевых очерков, и выпросил командировку на целую неделю. Потому что побывать предстояло за раз, ни много – ни мало, во Владимире на Клязьме, в Суздале, в Юрьеве-Польском, в Ростове-Великом и в Переславле-Залесском. А напоследок ещё и в далёком от железных и шоссейных дорог селе с загадочным для меня названием Чернокулово.
Конечный смысл многоадресного маршрута уяснялся не вдруг. Упомянутый выше телефонный звонок в музей был от человека, который представился как художник-дизайнер. Юрий Михайлович Репин, так звали художника, приглашал Сергеева в свой подмосковный дом, обещая показать старую икону, происходящую из этого самого села Чернокулова. И не просто показать, но и без всякой корысти подарить музею, если рублёвцы найдут её достойной внимания.
Встреча вскоре состоялась, икона быстро перекочевала в музей, и первые же реставрационные пробы подтвердили уверенность Сергеева и его друзей: на столе лежит подлинный шедевр русской иконописи эпохи Дионисия – центральная работа из деисусной композиции, традиционно именуемая «Спас в силах». Ведь, по словами Репина, в пустующей деревянной церкви, сколько он помнит, висели на иконостасной преграде ещё несколько досок из того же деисусного чина. Значит, нужно срочно ехать в захолустное село! Вместе с Сергеевым в самую весеннюю распутицу отправились на север Юрьев-Польского района Вадим Кириченко и реставратор Кира Тихомирова. Ну, не чудо ли? В сиротском, прокисшем нелюдимостью пространстве чернокуловского храма Покрова Богородицы ждали своих изволителей от забвения ещё четыре иконы. Самый первый осмотр на месте подтвердил: тот же высокий ранг ростово-суздальского письма! Тот же мастер или, по крайней мере, мастера одной дружины!
Качество настоящего открытия иногда, к счастью, означается без проволочек. Едва попав после расчистки в зал Рублёвского музея, чернокуловские иконы были избраны для зарубежных выставок древнерусского искусства в Италии и Франции. Понятно, представлять их там рассчитывали не сами рублёвцы, а высокие министерские чины.
Валерий же Сергеев тем временем снова засобирался во владимирско-ярославские края? По сути, поиск, находка, музеефикация – иногда лишь полдела. Откуда всё же чернокуловские иконы родом? Ясно, писали их вовсе не в малом селе на берегу Нерли Клязьменской. Хотя бы потому, что этим образам уже под четыреста лет, а церкви, напоследок их приютившей, – двести, не более. Где же, в каком из окрестных городов работала дружина, для какого именно из более древних храмов? И какие сходства в манере письма, какие иного рода наводящие подсказки ожидают Сергеева в иконных экспозициях и архивах сразу нескольких историко-краеведческих музеев? Мало ведь объявить: перед нами – письмо Ростово-Суздальской школы. Настоящего открытия нет без настоящего обоснования.
Создатели славянской письменности, братья Константин (получивший незадолго до смерти монашеское имя Кирилл) и Мефодий почитаются во всём славянском мире. Их жизненный подвиг не случайно приравнивают к апостольскому, именуя их «первоучителями» славян. Уроженцы греческой Солуни (Фессалоник), они не только создали азбуку, которой и по сей день пользуются многие народы (и не только славянские!), но и перевели на славянский язык Евангелие и богослужебные книги, позволив славянам молиться Богу на родном языке.
Биографическое повествование, посвященное выдающемуся государственному деятелю и полководцу Древней Руси Дмитрию Донскому и выходящее в год шестисотлетнего юбилея Куликовской битвы, строится автором на основе документального материала, с привлечением литературных и других источников эпохи. В книге воссозданы портреты соратников Дмитрия по борьбе против Орды — Владимира Храброго, Дмитрия Волынского, митрополита Алексея, Сергия Радонежского и других современников великого князя московского.
Ю́рий Миха́йлович Ло́щиц (р. 1938) — русский поэт, прозаик, публицист, литературовед. Лощиц является одним из видных современных историков и биографов. Г. Сковорода — один из первых в истории Украинской мысли выступил против церковной схоластики и призвал к поискам человеческого счастья.
Выдержавшая несколько изданий и давно ставшая классикой историко-биографического жанра, книга писателя Юрия Лощица рассказывает о выдающемся полководце и государственном деятеле Древней Руси благоверном князе Дмитрии Ивановиче Донском (1350–1389). Повествование строится автором на основе документального материала, с привлечением литературных и иных памятников эпохи. В книге воссозданы портреты соратников Дмитрия по борьбе с Ордой — его двоюродного брата князя Владимира Андреевича Храброго, Дмитрия Боброка Волынского, митрополита Алексея, «молитвенника земли Русской» преподобного Сергия Радонежского и других современников великого московского князя.
Жизнь И. А. Гончарова — одного из создателей классического русского романа, автора знаменитого романного триптиха — «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв» — охватывает почти восемь десятилетий прошлого века. Писателю суждено было стать очевидцем и исследователем процесса капитализации России, пристрастным свидетелем развития демократических и революционных настроений в стране. Издаваемая биография воссоздает сложный, противоречивый путь социально-нравственных исканий И. А. Гончарова. В ней широко используется эпистолярное наследие писателя, материалы архивов.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.