Мой брат Сэм: Дневник американского мальчика - [23]

— Его убили?

— Никто не знает. На слухи нельзя полагаться. — Он покачал головой. — Не знаю, что делать, Тим. Если выпадет снег, то лучше добираться самым коротким путем, но мне не хотелось бы проходить через Риджбери.

— Если пойдет сильный снег, ковбои вряд ли станут дежурить на дороге.

— Может быть, — сказал отец.

Я замолчал.

Мы пошли быстрее. Я вел волов, а отец то шел рядом со мной, то садился на лошадь и ехал впереди. Я знал, зачем он это делает, — высматривает, нет ли впереди ковбоев.

Во второй половине дня пошел снег. Сначала слабый — легкие снежинки медленно кружились по небу.

— Проклятье! — воскликнул отец. — Проклятье!

— Может быть, он прекратится, — сказал я.

— Нет, — сказал он, — мы влипли.

Мы снова ускорили шаг. Скоро снег пошел сильнее и гуще. Холодало, и время от времени сильный порыв ветра бросал снег нам в лицо.

— Скоро он пойдет еще сильнее, — сказал отец.

— Может быть, он пройдет, — сказал я.

— Боюсь, что нет, Тим. — Он нахмурился. — Думаю, все-таки лучше пойти через Риджбери.

К часу дня уже шел настоящий снегопад. Ветер усиливался, снег хлестал по нашим лицам. Мы шли, опустив головы, я спрятал руки под рубашку, чтобы согреться.

К полудню мы достигли развилки дороги.

— Придержи волов, — сказал отец. Он стоял около повозки и осматривался. Выпало уже шесть дюймов снега, и конца этому не было видно. — Отсюда мы можем повернуть в Уилтон-Пэриш, — сказал отец. Потом покачал головой. — Не получится, Тим. В такую погоду мы не сможем идти всю ночь. Нам надо поспешить и добраться до Южного Салема, переждать у Платтов, пока снег не прекратится, а потом попытаться пройти через Риджбери.

Я чувствовал себя скверно. Лицо и руки замерзли, ботинки промокли насквозь, и ноги тоже начали замерзать. Я все время думал о ковбоях. Нам повезло, что мы ушли от них живыми. Теперь они наверняка кипели от злости и неизвестно, что сделают, если мы им снова попадемся.

— Отец, а нам могут дать конвой до Риджбери?

— Не знаю, — ответил он. — Мы попросим об этом.

Дорога казалась бесконечной. Из-за ветра и снега волы шли с трудом. Нам с отцом пришлось идти по обе стороны от них, чтобы они шли прямо. Они моргали, трясли большими головами и мычали, но разбушевавшийся ветер заглушал их мычание. Волов приходилось все время подгонять. Несколько раз они останавливались, как вкопанные. Тогда мы хлестали их, чтобы заставить сдвинуться с места. Казалось, это будет длиться бесконечно. Из-за метели я не мог понять, где мы находимся. Видимость была не больше двадцати ярдов, мы различали только лес и дома по краям дороги. Но отец ориентировался хорошо.

— Держись, Тим, — говорил он, — до таверны Гринов осталась только миля, а там еще три.

— А мы можем согреться у Гринов?

— Чем меньше людей будет знать, куда мы идем, тем лучше, — сказал отец.

Темнело. Волы упирались, и мы шли все медленнее и медленнее. Снега навалило уже по колено, волы скользили и спотыкались. Наконец стало так темно, словно нас похоронили заживо. Я шел впереди, а отец погонял волов сзади. Мы не разговаривали, только иногда отец произносил короткое ругательство. Было трудно не потерять дорогу, ориентироваться мне помогали ограды. Оборачиваясь, я с трудом различал в темноте волов и телегу. Отец сказал:

— Это перекресток. Осталось всего две мили, Тим.

Но эти две мили показались мне бесконечными.

Наконец впереди забрезжил свет, и мы увидели дом. Свет падал из его окон. Мы провели волов в коровник. Я дал им сена и пошел в дом вслед за отцом. На кухне в камине горел огонь, пахло кукурузными лепешками и горячей подливкой. Платты столпились вокруг меня, помогая снять промокшую одежду. Я разделся догола, и мне было все равно, что на меня смотрели девчонки. Меня завернули в одеяло, усадили у камина и дали тарелку с бобами и горячую кукурузную лепешку. Я вдруг засмеялся — так хорошо почувствовать себя в тепле и в безопасности.

Глава 9

Наутро снег перестал идти и в небе сияло солнце. Вода ручейками стекала по крыше. Было так красиво — снег на полях искрился под лучами солнца. Но эта красота совсем меня не радовала. Я знал: идти по колено в снегу с повозкой, запряженной волами, до самого Реддинга будет нелегкой задачей. Наши ноги сразу промокнут и всю дорогу останутся мокрыми, а когда снег начнет таять, нам придется идти по скользкому месиву. Миссис Платт приготовила нам завтрак. Мы поели, попрощались со всеми, запрягли волов и вышли на дорогу.

— А нам дадут охрану? — спросил я отца.

— Не знаю, — ответил он. — Вчера вечером Платты пытались договориться об этом, но в такую метель найдется немного охотников ездить верхом. Однако у этой погоды есть и свои плюсы, — возможно, разбойники этого тоже не захотят. Ты пойдешь с волами и будешь за ними смотреть, а я поеду впереди.

Так мы и сделали. Отец проезжал две или три мили, а затем возвращался, чтобы проверить, как у меня дела, а потом снова уезжал вперед. Если бы он вдруг увидел впереди ковбоев, то смог бы вернуться ко мне и мы могли бы спрятаться.

— Если я закричу, не жди меня, сразу беги к лесу. По такому снегу они в лес на лошадях не поедут.

Единственным недостатком в этом плане было то, что в здешних краях рядом с дорогой не было леса. Большинство фермеров уже вырубили все деревья поблизости от своих домов. Пробираясь по снегу, я думал, куда бежать, если что-нибудь произойдет. Хотя понимал, что не так-то просто убегать по такому снегу.