- Дайте мне джину с хинной.
- Вы должны непременно написать об этом рассказ,- твердил бармен.Ваше здоровье!
- И ваше,- сказал я.- А вот вчера одна англичанка сказала мне, чтобы я не смел об этом писать. Что это повредит делу.
- Что за чушь,- сказал бармен.- Это очень интересно и важно: непонятая веселость сталкивается со страшной серьезностью, а у нас всегда так страшно серьезны. Это для меня, пожалуй, одно из интереснейших, редчайших происшествий за последнее время. Вы должны непременно написать об этом.
- Ладно,- сказал я.- Напишу. А дети у него были?
- Нет,- сказал он.- Я спрашивал полицейских. Но вы непременно напишите и назовите "Мотылек и танк".
- Ладно,- сказал я.- Напишу. Но заглавие мне не очень нравится.
- Шикарное заглавие,- сказал бармен.- Очень литературное.
- Ладно,- сказал я.- Согласен. Так и назовем рассказ: "Мотылек и танк".
И вот я сидел там в то ясное, веселое утро; пахло чистотой, только что подметенным, вымытым и проветренным помещением, и рядом был мой старый друг бармен, который был очень доволен, что мы с ним создаем литературу, и я отпил глоток джина с хинной, и глядел в заложенное мешками окно, и думал о том, как стояла здесь на коленях возле убитого его жена и твердила: "Педро, Педро, кто это сделал с тобой, Педро?" И я подумал, что полиция не сумела бы ей ответить, даже если бы знала имя человека, спустившего курок.
