Мототрек в ад - [7]
— Блин, всю херню надо собрать, — ворчал жирняга пенсионного возраста.
— Ни дубинки, блядь, у меня, ни пистолета нет, ни хуя, — причитал старый мусор, — одна херня, мать твою, велосипед чертов и все.
Дивидюху он аккуратно вытащил из плейера, засунул в коробку, а ее в дальний угол сейфа, чтобы не дай Бог никому не попалась она на глаза.
Короче, он собирался абсолютно неторопливо. Не спешил, блин, сержант Вислозуб служить и защищать.
Ну и пидарас же ты, сержант, ебнутый на всю голову, чтоб ты в Ад провалился к чертям собачьим!
ЗАЕЗД № 6
МУЛЬТЯШНОЕ БЕЗУМИЕ СЕКСАПОКАЛИПСИСА ИЛИ КАК ВАМ БУДЕТ УГОДНО
— О-о-отт, гниды, о-о-о-т, пидарасы вонючие, волки позорные, твари ползучие, сволота! — орал благим матом Сезерлойд, пришпиленный прекрасным серебряным ножичком Эль Гомисдрос из Мадрида.
— Не мешай нам заниматься своим делом, — флегматичным тоном попросил его Базука Безер, известный на весь Лидс насильник и убийца, изящно щелкнул зиппой об штаны и аккуратненько поджег седую бороду Сезерлойда, которая сразу же занялась смердящим факелом.
Старик завизжал как хряк в процессе кастрации.
— Мои барабанная перепонка есть лопнуть от вопли этот старый свинья! — недовольный Адольф Адольфович вытащил Глок 18 и разрядил его всей обоймой в башку бармена. Э-э-эх, не стреляйте в пианиста, играет ведь, как может. Был похож старик на сказочного Санта Клауса, а теперь мозги то летят и летят во все стороны, будто арбуз лопнул от счастья! Красота! Веселится и ликует вся маниакальная честная «Говностая Сатаны».
А девочки-конфеточки, «Вечерний Звон» с подружками? Они-то как? Удивляются, переживают, конечно, только обосрались чуток.
Визжат как пятнадцать хэви-металл бэндов на ускоренной перемотке или как жертвы фильма «Техасская Резня Бензопилой».
— О, блин, терпеть не могу старых пидарасов, но слава Богу с ним покончено, Стаггерли, ты посмотри какой подарок судьбы у нас на сладкое! Ой-ой-ей! Какие милые школьницы! — Гомеза Гитлера, естественно, как и всякую фашистскую сволочь, возбуждала школьная форма, — сейчас мы надерем их маленькие попки, хо-хо!
Бесчеловечный негодяй, фашиствующий ниггер Стаггерли уже работал: аккуратно, чтоб не испачкать себе руки, снимал с Малютки Бетти обосранные трусики, приговаривая: "Все будет предельно гигиенично, милая, ты только не бойся".
— И не ори, сука, я знаю сто пудово, что сто процентов белых телок с детства мечтают быть оттраханными большим негритянским болтом. Вот мои тридцать садо-мазо сантиметров, — и Стаггерли, вытащив свой большой черный биль о правах, начал предвыборную компанию в маленьком дрожащем теле пятнадцатилетней школьницы. И вот незадача, как загибал ее, сломал хрупкую и нежную шею, ну чистая случайность — оторвал голову и все, фигня получилась.
— Брат, блин, — растерянный такой ниггер повернулся к Гомезу Гитлеру, — я еще в рай хочу попасть, я же не могу шпилить мертвую девку, а?
— Зато я могу, — подключился к процессу Базука Безер, величайший из насильников Лидса, — у меня так даже стоит лучше, — с этими словами он продемонстрировал публике величайшую эрекцию, которой позавидовал бы твой Леонардо Каприанский Ромео над мертвым тельцем Джульетты.
Тут уже вакханалия пошла.
— Э, ты че делаешь! — Стаггерли совсем офигел, когда увидел, как Базука Безер вытащил из кармана клещи и начал вырывать зубы у мертвой Бетти. — Ты сгоришь в Аду, черт поганый!
— А мне так больше по кайфу, — флегматично заметил Базука.
— Мудак, она же не кусается, от мудило грешное!
— Парни, как вы думаете, эти сучки прекратят выть или нет, а? — Гомез Гитлер, как и его однофамилец времен Второй Мировой, любил риторические вопросы. И он строго, как школьный учитель, цыкнул на девочек.
— Нету проблему, — Адольф Адольфович принял единственное верное решение и пристрелил еще одну девчонку.
— Блядь, зачем ты ее грохнул? — разочарованный фашистский ниггер еще раз попытался проявить гуманность.
— Какая разница, мертвая сучка, живая сучка, главное не пищит и все, — вот она вся немецкая философия и Адольф Адольфович, верный сын Гегеля и Канта. Достает, значит, из трусов большой и розовый категорический императив и принимается за дело.
Тут уж Стаггерли все понял и, оценив рациональность немецкого подхода, расхохотался от души: "Круто!"
— Как тебя звать, милая, я очень люблю узнать имечко сучки прежде чем скушать ее попку и убить, — пришла очередь «Вечернего Звона», и над ней возвышался Гомез Гитлер. Она естественно трепещет на порядок выше своей обычной трепетности нежной.
— Ой, неужели вы меня скушаете, ой — и наконец-то слезы капнули из ее бесстрашных глаз.
— Конечно, милая, но ты, главное, не волнуйся, сначала ведь я тебя трахну, оргазмик получишь, круто, да?
— Не надо, не надо убивать меня, я собираюсь замуж в этом году — и тут нежная головка «Вечернего Звона» разлетелась на куски. Очередная снайперская удача Адольфа Адольфовича и его Глока 18.
— Ты мудило немецко-фашистское! — Гомез Гитлер, возмутился до глубины душы. — Ты че сделал — зачем ты пристрелил ее?!
Адольф Адольфович сначала продул горячий ствол своего 33-го калибра, а потом обосновал свою позицию: «Понимаешь, брат, я не люблю, когда сучки такие сентиментальные».
Истощенные роком и истощившие эту религию молодых – рок-н-ролл, – Билл Драммонд и Марк Мэннинг отправляются в эпохально-эпическое путешествие на Северный полюс, где собираются принести в жертву икону Элвиса Пресли.«Дурная мудрость» – это два параллельных потока, две точки зрения, два описания одного путешествия, которые перехлестывают друг друга, пока дзен-арктические пилигримы идут по замерзшим просторам к верхушкам мира.
Максим Смирнов ничем не отличается от среднестатистического человека. Он живет, ходит на работу и… мечтает найти истину. В своих поисках Макс сталкивается с разными по своей сути и масштабам проблемами◦– скукой на корпоративе, затруднениями в бизнесе, ночными кошмарами, вирусной пандемией и тайными планами вездесущей мировой элиты. Будут ли неоднозначные методы, к которым прибегает герой, оправданными? Или же все жертвы окажутся напрасными? Комментарий Редакции: Современно, актуально и остро – книга Дмитрия Дэвида заставляет задуматься о насущном, не упуская второстепенного.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В провинциальном городе все чаще стали нападать на так называемую «гопоту» – парней в штанах с «тремя полосками» с пивом и сигаретой в руках, бродящих по кабакам, занимающихся мелким разбоем, живущих без царя в голове. Известны организаторы этих «зачисток» – некие RASSOLNIKI. Лидеры этой группировки уверены – гопота это порождение Советского Союза и она мешает встать на ноги новой стране. Особенно гопота во власти, с которой RASSOLNIKI планируют бороться далеко не маргинальным методом.Тем временем в город приезжает известный журналист Александр Рублев, ему поручено провести расследование и сделать о RASSOLNIKах материал.