Мост над черной бездной - [57]

И Паша побежал – не разбирая дороги, то по щиколотку в холодной воде ручья, то по скользкой земле.

4

Через десять шагов стало ясно, что далеко ему не убежать – сказался вывих левой щиколотки. Он захромал, хотел было спрятаться, и тут его поймал луч фонарика. А следом просвистела еще одна пуля.

Парни уже спустились с моста, они преследовали Пашу, перемежая речь матом. Казалось, охота доставляла им куда больше удовольствия, чем любой футбольный чемпионат.

Паша знал, что они его точно убьют. Если поймают.

Стараясь выбраться из ручья, он держался правой стороны, потому что там был город. Постепенно Павел стал замечать, что ложбина, через которую был построен Немецкий мост, углубляется вправо и уходит далеко вниз. Он подбежал ближе к краю, стараясь не выпрямляться в полный рост. Да, именно в этом месте начинался обрыв…

Снова прозвучал выстрел, мажоры приближались. Паша заспешил по краю обрыва, судорожно выискивая варианты спасения. По его подсчетам, Захар с Гаврилом уже расстреляли обойму, есть ли у них другая?

Парни были уже неподалеку, их голоса пронзали лесную тишину, фонарик почти мазал желтым светом Пашины пятки. И тут Седов увидел большущий валун, лежащий на этом месте, наверное, сотни лет. Паша покачал его, убедился, что в его силах свалить камень вниз.

Прозвучал выстрел, Паша завопил:

– Больно! Боже, как больно!.. А-а!..

А потом с силой толкнул валун. Тот поддался и покатился по склону вниз – с треском и шумом. Звук был мощный, рыжий сыщик на месте мажоров ни за что не подумал бы, что с обрыва свалился человек. Но парни в пылу охоты несоответствия не заметили.

В этом Паша убедился, спрятавшись под кустом папоротника, откуда и услышал разговор подоспевших братьев.

– Он упал вниз? – спросил Гаврил. – Ты видишь его?

– Не, не вижу… Но он сдох, я точно знаю! – отозвался Захар. – Он кричал, мы в него попали. К тому же он выпил яд…

Они постояли на краю обрыва еще немного, кто-то из них выстрелил еще раз, а Паша ощутил боль в животе, а может, и в печени.

Наконец братья ушли.

Из лесу сыщик, хромая, выбрался только к утру, а в город приехал на попутке.

Яна ждала его дома, попивая чай с печеньем. Настроение у нее было хорошее, казалось, не было никакого похищения.

Мокрым штанам сыщика и его хромоте женщина не удивилась.

– Ну что, всех бандитов переловил? – спросила она.

– Главное, меня не поймали… – Паша упал на табуретку. – Теперь рассказывай, кто тебя похитил?

– Я не видела. Мне позвонил парень, велел приехать в тот дом, знаешь, старый вокзал внизу города. Сказал, что тебя нашли в том доме раненым… Я попросила, чтобы он вызвал скорую. Он ответил, что уже вызвал, но боится, что ты не доживешь…

Тут она передернулась от воспоминаний.

Я бегом… Двери нараспашку, я зову тебя, вхожу в дом, и вдруг двери захлопываются. Я одна, в темноте. Сначала даже не испугалась!.. Но позже… Час прошел, ничего и никого. Уже вечер, темно, а я там сижу. Хотела кричать – окна закрыты изнутри рольставнями, убежать не могу – дверь закрыта. Дом большой, вокруг людей нет, он же на отшибе! Потом ты позвонил, и дверь вдруг распахнулась. Ты сказал – беги, я и побежала! Полицейские меня чаем напоили, привезли домой.

– И никого не видела?

– Не-а. – Яна зевнула. – Пойду посплю. На работе я уже отпросилась.

Наследнички

1

Павел Петрович Седов появился в дверях кабинета покойного хозяина дома ровно в двенадцать часов. Он вошел, прихрамывая, обменялся рукопожатиями с адвокатом Андреем Витальевичем, но больше ни с кем здороваться не пожелал. Тем не менее выражение его лица было если не дружелюбным, то веселым, и, во всяком случае, он не казался подавленным или испуганным, несмотря на то что здесь его встретил не только юрист, но и недавние (несостоявшиеся) убийцы.

Устроившись в большом мягком кресле, Седов выставил вперед толстую от бинтов левую ногу и обвел всех собравшихся взглядом. Захар улыбался как-то болезненно, Гаврил бычился, Оксана сохраняла невозмутимый вид, однако ее невозмутимость казалась искусственной. Ульяна любовалась своими ногтями. Глаза Наташи, такие похожие на глаза Элли, выражали полнейшее понимание и даже прозрение…

– Дети, – обратился к ним Андрей Витальевич, – мы собрались здесь для того, чтобы я мог прочитать, а вы – услышать завещание вашего отца. Но для начала нам с вами придется выслушать нашего гостя. – Он указал на Пашу, тот кивнул. – Дело в том, что ваш отец завещал каждому из вас весьма солидные деньги, что вы имели возможность выстроить свою жизнь наилучшим образом, соответствующим вашим склонностям, талантам и представлениям о счастливом будущем, однако…

Он на минуту замолчал. Светло-русые пряди Захара почти сомкнулись перед его лицом, как занавеси, скрывающие сцену. Гаврил бросил на брата быстрый испуганный взгляд. Оксана подняла глаза – в ее лице читался ужас. Ульяна усмехнулась свысока, покачивая на ногах изящное сабо. Наташа прикрыла рот кончиками пальцев с облупившимся маникюром.

Адвокат продолжил речь:

– Однако ваш отец выставил условие: наследство могут получить только дети, не запятнавшие себя преступлениями, не опорочившие себя недостойными однополыми связями, сохранившие честь своей фамилии. Исходя из вышесказанного, у меня вопрос к господину Седову: кто из детей моего покойного клиента достоин получить наследство?