Мост над черной бездной - [32]

Вспомнив о нем, Седов невольно вздохнул.

Вернувшись в дом Элли, Паша прихватил из бара бутылку виски и погрузился в размышления об Олеге и Артуре.

«А не захотел ли Олег отомстить не только брату за донос, но и отцу за строгость? – подумал вдруг Паша. – Услышал о проекте отца, который он воплощал вместе с подлым предателем Артуром, и разозлился. Придумал план, запасся реланиумом и веревкой и убил брата. Именно поэтому он оставил тело Артура на мосту. Вот тебе, папочка, получи!»

Час за часом – и пришедшая в голову сыщика идея стала казаться ему идеальным объяснением ситуации. Бутылка виски опустела наполовину.

… Эх, думал Седов, жизнь жестока. Какие планы были у Никиты Львовича! Как широко мыслил человек! Какие цели перед собой ставил! И ведь не стремление заработать больше денег им руководило, а только желание создать нечто важное и нужное: он хотел построить над черной бездной мост, вывести гродинцев из тупика. Воистину, о нем могли бы дети мемуары написать. Но тут всплывают чьи-то обидки, дрязги, одно неверное решение, продиктованное болью утраты, – и великие планы идут коту под хвост. Приходит смерть.

Теперь полуразрушенные Немецкие мосты стали памятником не только создателям Малогрязнушкинской железной дороги, но и Никите Перцеву. И знал об этом пока один только Паша Седов.

Появилась Элли, такая очаровательная и понимающая, с ласковыми руками, вовсе не наивная, не мертвая, не обманывающая. Паша стал делиться с ней своими предположениями, размахивать руками, сокрушаться уже не только по поводу расследования, но и по поводу железной дороги, которой никогда больше не будет.

– Детей жаль! – переживал Павел Петрович пьяно, но искренне. – Один убит, другой – убийца. Илья еще этот влюбленный…

Тут Элли и заключила его в объятия.

Упущенное обстоятельство

– Я согласен на мораторий в отношении темы твоего пьянства и твоего разгуляйства, – размеренно произнес отец Сергий. – Если я тебе нужен, давай поговорим.

Как это обычно и бывало, Пашка хотел рассказать о цели событий и своих мыслях, чтобы найти в ней перспективные линии, а лучшим собеседником для него был священник. Ради разговора с ним Седов приехал из Курортного на первом же утреннем автобусе, а теперь они сидели на лавочке за храмом.

Лето выдалось нежарким, поэтому даже на солнышке не припекало, и тучки в небе намекали на грядущий дождик. Сыщик закурил и начал свой рассказ.

Объяснив, почему он считает первым подозреваемым в убийстве Артура Перцева его брата Олега, вдруг предположил:

– Но что, если не он убийца?

– Почему?

– Чисто технически, представь себе: как он заставил Артура выпить реланиум?

– Под пистолетом, – подсказал священник и тут же припомнил: – Но на тебя он напал без пистолета. Почему? Может, шуметь не хотел? Или нет у него никакого оружия?

– Я тоже считаю, что пистолета у Олега нет. Те, кто неплохо знают его, считают добрым парнем и даже робким. Да и телосложение у него не атлетическое, такие люди редко нападают с ножом, если есть под рукой пистолет, – рассуждал Седов. – Но Олег набросился на меня в комнате, как я думаю, в панике, потому что его предупредили: сейчас к тебе придет рыжий тип, чтобы убить. Нет у Олега пистолета, я уверен!

Священник отогнал от лица назойливую муху и неожиданно спросил:

– А почему никто не интересуется обстоятельствами смерти того охранника, который любил Шекспира?

– Доказанное самоубийство, – наморщил нос Паша. – А что?

– Но чем он отравился?

– Честно говоря, я не знаю.

Теперь священник не скрывал сарказма:

– В твоей истории есть два человека, умершие от отравления. В одном случае ты толком не знаешь, чем отравился бедняга, а во втором известно только, что около тела нашли упаковку от реланиума, а больше ничего. Что, если?…

Павел Петрович похлопал ресницами.

– Илья и Артур ничем не связаны друг с другом, вряд ли знакомы.

– Один был сыном Перцева, а другой работал у него, – не согласился с ним отец Сергий.

Его наставительный тон раздражал Пашку, а особенно злила правота священника: об Илье он забыл.

– Да уж… – согласился Седов и не удержался, съехидничал: – Пути Господни неисповедимы.

Они поболтали еще полчасика, а простившись с другом, Паша поехал в свою квартиру, где принял душ и, обернувшись полотенцем, упал на свой старый, продавленный диван, радуясь, что может побыть один. Подарил себе часик отдыха с бутылочкой пива и томиком Шукшина, а потом сел за компьютер.

В распоряжении сыщика имелась база адресов федерального масштаба, которую удалось заполучить благодаря кое-каким связям в кое-каких органах. В базе этой были только адреса постоянной прописки граждан России, но иногда и этого было достаточно. Например, адрес Олега Перцева в Пензе обнаружился легко и просто. Вместе с телефоном.

Седов набрал номер, ответила женщина. Паша попросил пригласить Олега, но женщина сердито буркнула, что Олега нет дома.

– Я вам из Гродина звоню, хотел Олега увидеть в его приезд, а он не появился.

– Нужен ты Олегу! – Женщина уже не скрывала злости. – Он к своему папаше поехал, хочет с ним жить, а не со мной, родной матерью. И старые друзья ему без надобности!

Когда женщина заговорила быстрее, ее язык стал заплетаться. Она была пьяна.