Мост на реке Бенхай - [10]

В «рекордном» 1941 году колониальные власти предусмотрели в бюджете на народное просвещение 748 тысяч пиастров, в то время как на производство опиума было выделено 4473 тысячи пиастров!..

Индокитайские начальные школы по сравнению с французскими имели сокращенную учебную программу. Вьетнамских детей заставляли усваивать совершенно чуждые понятия. Хоан рассказывал мне, что в одной из французских школ, открытой еще во времена его детства, ребятам приходилось усиленно зубрить по учебнику (предназначенному для школ метрополии) такие, например, фразы: «Nos ancetres s’appellaient les Gaulois»[8]. Ребята совершенно не понимали, кто же, собственно говоря, были эти «галлы»? После трех лет учебы на вьетнамском языке и трех последующих, где половина времени отводилась изучению французского языка, ученик мог хлопотать о переходе в среднюю школу, предназначенную исключительно для «туземного населения». «Локальный» аттестат зрелости не давал вьетнамцу права поступления во французский университет. Механическое копирование урезанных и сокращенных программ школ метрополии благоприятствовало «отходу ученика от своей страны, превращению вьетнамца в чужака на родной вьетнамской земле». Так пишет современный прогрессивный французский историк, автор обширного достоверного труда о Вьетнаме, Жан Шено.

Индокитайский университет в Ханое готовил лишь вспомогательный состав для медицинских, ветеринарных, фармакологических, педагогических учреждений и сельского хозяйства. Такая же доля ждала и слушателей Ханойской школы изящных искусств.

Немногим вьетнамцам удавалось преодолеть десятки препятствий и получить высшее образование за пределами родины — во Франции. Однако по возвращении домой они получали зарплату значительно более низкую, чем любой французский служащий. Вьетнамскому инженеру, которому ценой невероятных усилий и лишений, тяжелого труда и самоотверженности, удавалось получить диплом Парижского политехнического института, платили меньше… чем французу-курьеру в Ханойском университете!

Наступило 8 сентября 1945 года. Независимый Вьетнам заканчивал первую неделю своего существования. В стране свирепствовал голод. Хо Ши Мин выдвинул лозунг о преодолении «иноземного нашествия, голода и темноты». Одним из первых декретов молодой республики был декрет о борьбе с неграмотностью.

К тому времени положение сложилось тяжелое: 15 миллионов вьетнамцев, начиная с малых детей и кончая пожилыми людьми, не умели ни писать, ни читать. По предварительным подсчетам, для обучения такой массы людей требовалось сто тысяч учителей и около трех тысяч организаторов этой кампании. Но где взять средства на такое колоссальное мероприятие, если новая, народная власть — вместо предусмотренных двухсот миллионов тогдашних индокитайских пиастров — располагала всего двумя миллионами в год?

«Пусть те, кто умеет читать и писать, учат тех, кто этого не умеет! — призывал Хо Ши Мин. — Пусть все неграмотные, соберутся с силами! Пусть муж научит жену, старший брат — младшего, дети — родителей!».

Алфавит куок нгы— понятен и прост. Его можно усвоить за три месяца, однако не хватало учителей, учебников, тетрадей, бумаги… Зато была жажда знаний, энтузиазм учителей и учащихся. Заводские конторы в городе и помещения сельских советов в деревне — превращались в школы. Были созданы специальные классы для «седовласых», чтобы не ущемлять достоинства стариков, заставляя их учиться вместе с подростками. Однако у большинства пожилых людей не было предубеждений. Дедушка не стыдился садиться за один школьный стол с внуком, а свекровь — с невесткой. Натруженные, мозолистые руки с трудом выводили на классных досках первые знаки алфавита — знаки, которые открывали неграмотным новый, светлый мир. А там, где не было классной доски, где не хватало бумаги — их заменяли листья бамбука и пальмы. Более способные ученики помогали слабым. Чтобы буквы алфавита усваивались скорее и прочнее, их рисовали на стенах домов, на стволах деревьев, на арках входов в речные порты, на корзинах для переноски овощей, на полях конусообразных соломенных шляп и даже… на спинах терпеливых и безответственных буйволов!

Организаторы кампании по борьбе с неграмотностью и педагоги составляли загадки и писали песенки, помогающие запомнить буквы и фонетические звуки. О такой гласной, как буква «о». по Вьетнаму холило следующее четверостишие:

О — овальное куриное яйцо

О — шляпу можно надеть.

О — отпустить можно усы.

О — имеет точку или теряет ее…

Народ, для которого поэзия так же естественна, как пение для птицы, создавал стихи, прославляющие образование и осуждающие темноту. Молодой парень, который научился писать, обещает девушке:

На краешке твоей блузы напишу стихи

Ибо умею теперь читать и писать…

Другой влюбленный предостерегает свою милую:

Немногого стоит цветок кенафа,

Алый, но без аромата!

Так и твоя красота, сестричка, немногого стоит.

Если мысль твоя дремлет, погруженная во мрак…

С сентября 1945 года и до начала «грязной войны» в 1946 году, 2 миллиона 800 тысяч вьетнамцев перестали быть «слепыми на буквы».

Развязанная колонизаторами воина не прекратила борьбы с неграмотностью. Хотя и более трудная, чем раньше, в мирных условиях, она теперь обрела особое значение, будучи самым тесным образом связана с задачами всего Движения Сопротивления. «Побеждать захватчиков на фронте, а невежество и темноту — в тылу!»— таков был лозунг партии в военных условиях. Люди учились не только в освобожденных районах, но и в оккупированных зонах.