Мост мертвеца - [61]

Значит, Тейлор расплатился по последнему счету.

– Как один человек смог сделать такое? – шепнула мне на ухо капитан Морго.

– Подготовка спецназа, – ответил я. – Хоть Тейлор и старик, расправиться в темноте с Дикки и его братом для него было раз плюнуть. – Вернулся к креслу-трону. – Шериф, я предупреждал твоего брата о том, что такое возможно. Когда все это всплывет, тебе предстоят долгие каникулы.

На этот раз Большой Джим промолчал. Было видно, как на его спине под форменной курткой вздуваются мышцы; лицо покрылось красными пятнами. Жестом предложив капитану Морго выйти на лестницу, я напомнил ей, что, если генерал Тейлор еще не покинул Гротон, у нас, вероятно, есть его адрес.

Спускаясь вниз, мы встретились с аварийной бригадой Сент-Эндрюс. Рабочие несли два тяжелых пластиковых ящика с оборудованием. Следом за ними спешила Лорен Кеннистон, одарившая меня широкой улыбкой. Я ожидал, что капитан Морго остановит ее, сказав, что журналистам нельзя на место преступления, но та не сказала ни слова.

Когда мы вернулись в ее машину, капитан Морго несколько минут молчала. Мы уже пересекли мост и подъехали к повороту на Хайленд-драйв, когда она повернулась ко мне и спросила, глядя мне в глаза:

– Какое отношение имеет моя сексуальная ориентация к тому, как я выполняю свою работу?

– Никакого, – заверил ее я.

Глава 26

Дождь наконец прекратился, хотя небо оставалось темно-серым. Когда мы медленно проезжали по Хайленд-драйв, я смотрел на номера домов. Все вокруг было завалено упавшими ветками и мусором, принесенным ураганом.

– Это должно быть в следующем квартале, – сказал я.

Когда мы подъехали к перекрестку, капитан Морго воскликнула:

– О господи!

Она свернула к обочине. Впереди в конце продуваемого ветрами плато таверна «Фолл-Крик» сияла подобно голливудским декорациям.

В начале крутого спуска дорогу перегородили две машины полиции Гротона. Чуть ниже стояла красная пожарная машина, направив прожекторы на здание.

Проследовав дальше пешком, мы увидели, что полицейские оцепили место вдоль края ущелья. С противоположной стороны улицы за кордоном столпилось больше ста человек.

В свете прожекторов я увидел, что в баре никого нет. Многим завсегдатаям при эвакуации удалось прихватить с собой часть запасов спиртного, и теперь они потихоньку расправлялись с ним, наблюдая за разворачивающейся драмой.

Само здание больше не стояло на своем фундаменте. Оно сползло в сторону ущелья, слегка наклонившись над двухсотфутовым обрывом.

Шестеро сотрудников гротонской полиции охраняли оцепленную зону. Когда мы подошли, один из них узнал капитана Морго и махнул рукой, показывая, чтобы нас пропустили за ограждение. У входа в таверну стояли лейтенант полиции Гротона и мужчина в комбинезоне защитного цвета.

– Оно может рухнуть в любую минуту, – говорил он полицейскому. – Сзади его уже ничего не удерживает… а если обрушится задняя половина, остальное здание последует за ним.

Обойдя вокруг здания и заглянув в пропасть, я увидел, что от опор и поперечных балок, удерживавших заднюю часть здания, не осталось и следа. Их обломки болтались под основанием, свисая с обрыва, подобно изувеченным пальцам. Дверь заднего входа раскачивалась из стороны в сторону под порывами ветра. И тут я увидел нарисованный от руки номер над дверью. До сих пор я никогда не обращал на него внимания.

«326».

Значит, Крейтон Тейлор жил в «Крикере» в комнате на верхних этажах. Я обвел взглядом верхний ряд окон. Все они были темными. Я подумал, не находится ли сейчас там генерал Тейлор, если он поселился в комнате своего сына.

Из разбитого окна в задней половине здания торчал угол бильярдного стола, готового вывалиться наружу. Послышался низкий, скрежещущий грохот, а вслед за ним громкий треск ломающихся досок и звон лопающегося стекла. Здание дрожало несколько секунд, после чего начало медленно сползать вниз.

Толпа загудела, однако все голоса смолкли, когда основание таверны затормозило. Кто-то в толпе начал распевать хриплым голосом: «В тот день они столкнули старый «Крикер» вниз». Я узнал голос Джонни Джо Йенго, очевидно, перебравшего виски и не понимающего, что вот-вот исчезнет центр его существования на земле.

В толпе я заметил Чака Маккинли. В правой он держал неоткупоренную бутылку дорогого бурбона, а в левой – большую бутылку выдержанного французского коньяка, которым очень гордился. У него по лицу катились слезы.

– Чак, мне нужна твоя помощь, – сказал я, подходя к нему.

Чак находился в трансе, а может быть, просто был пьян. Он медленно повернул голову, и наши взгляды встретились.

– А, Джейк, привет.

– Ты в последние несколько дней не сдавал комнату наверху мужчине в годах, приехавшему на встречу выпускников?

Реакция Чака была такой, словно я попросил его объяснить теорию относительности.

– Я думаю… Джейк, скажи… как ты узнал, что таверне пришел конец?

Я встряхнул его за плечи. Обе бутылки вывалились у него из рук и, упав на землю, разбились вдребезги.

– О господи! – воскликнул Чак. – Мой коньяк!

Я повторил вопрос, держа свое лицо в нескольких дюймах от его лица.

– Комната на выходные… ну да… этот тип хотел мансарду на пятом этаже.