Мост мертвеца - [24]

В то же время я презирал себя за то, во что превратился. Я сознавал, что подарил Келли наслаждение, точно так же как она подарила наслаждение мне. Нас объединял тот же самый отчаянный голод. Однако для меня это было не более чем потребность интимной близости, временный уход от одиночества души. Когда мы соединялись вместе, я на какое-то время задвигал это одиночество в дальний темный угол, но потом, когда все заканчивалось, мы оставались двумя одинокими чужими людьми, лежащими в одной надушенной постели в окружении плюшевых зверей.

– Мне нужно идти, – сказал я.

Как только я встал, головная боль мстительно нанесла удар. Проходя мимо зеркала в золоченой оправе, я мельком взглянул в него, буквально ожидая увидеть, как пульсирует голова. Обыкновенно головная боль приходит ко мне медленно надвигающимся грозовым фронтом. На этот раз она налетела внезапно. Я чувствовал, как шторм набирает силу в носовых пазухах и за глазными яблоками.

У Келли в аптечке хранится полный запас средств от головной боли, боли в спине и женских проблем. Запив четыре сверхсильных таблетки «Тайленола» стаканом «Алка-Зельцер», я шагнул под душ. Стоял под обжигающими струями сколько мог, после чего открыл одну лишь холодную воду.

Через десять минут я вышел на улицу и направился пешком в «Тау-Эпсилон-Ро».

Глава 8

Общежитие, в котором в годы учебы в Сент-Эндрюс жил Деннис Уитли, являлось напоминанием о тех блистательных временах в двадцатых годах прошлого столетия, когда все крупнейшие кинокомпании базировались в Гротоне, до того как всю киноиндустрию прибрал к своим рукам Голливуд.

Первых кинопродюсеров сюда притягивали живописные водопады и глубокие ущелья. Здесь снимались такие сериалы, как «Ужасы Полины», в которых злодей привязывает дамочку к железнодорожным рельсам, но в самое последнее мгновение ее спасает доблестный герой.

Парочка воротил ранней эпохи кино сделала глупость и построила в Гротоне роскошные особняки, и после того как кинобум здесь прошел, один из них и стал общежитием «Тау-Эпсилон-Ро». Это было четырехэтажное нагромождение камней с окнами в частых переплетах, печными трубами в духе английских замков и панорамным видом на озеро Гротон.

Идя по студенческому городку, я услышал доносящийся со стороны стадиона многоголосый рев и понял, что футбольный матч в самом разгаре. Мне вспомнились те времена, как мы с Джорданом были непобедимым тандемом и купались в лучах мимолетной славы. Тогда все было так просто…

Подойдя к общежитию, я увидел, что на лужайке проходит футбольный матч по упрощенным правилам. Чтобы не вытаптывать дорогой газон, игроки не поленились обозначить пределы площадки оранжевыми вешками, какие используют дорожные рабочие.

– Ты дотронулся до меня только одной рукой! – воскликнул игрок, сжимающий мяч, после результативной пробежки.

– Нет, обеими! – возразил другой.

Все они пытались доказать друг другу, и в первую очередь себе, что ничуть не растеряли былые навыки. В конце лужайки стоял столик, накрытый белой скатертью. За столиком две миловидные девушки разливали из металлической канистры пиво по зеленым стаканчикам с эмблемой встречи выпускников. Несколько десятков зрителей озабоченно следили за тем, чтобы стаканчики не оставались полными надолго.

На стоянке у общежития стояли машины общей стоимостью в несколько миллионов долларов. У мусорного бака у черного входа на кухню приютился одинокий пикап «Форд». Наверное, это была машина повара.

Проходя в чугунные ворота перед входом, я взглянул на часы и увидел, что опаздываю всего на полчаса. В вестибюле стоял помощник шерифа с портативной рацией.

– Какой счет? – спросил он своего невидимого собеседника.

Когда полицейский отпустил кнопку передачи, я услышал рев футбольных болельщиков.

– Мы проигрываем два очка за десять минут до конца, – раздался голос, перекрывающий гул. – Дербина опять перехватили.

Помощник шерифа указал на лестницу из красного дерева, ведущую к залу. Перед закрытой дверью стояли выстроившиеся в очередь печальные люди в возрасте от сорока до глубокой старости. Две женщины вытирали платком глаза.

У двери дежурил еще один помощник шерифа в форме. Как раз когда я подошел, он пригласил войти первого из очереди. Я показал ему значок службы безопасности колледжа, и он пропустил меня внутрь.

Зал представлял собой помещение размерами пятьдесят на пятьдесят футов, с грубо отесанными балками под потолком и камином таких размеров, что в нем поместился бы танк «Абрамс». Я предположил, что в прошлом он использовался по таким специальным случаям, как площадка для игры в баскетбол верхом на ослах и пыток новичков. Совершая долгое путешествие по паркету, я мысленно представил себе поколения первокурсников, раздетых догола и оттирающих пол зубными щетками, чтобы заслужить право вступить в студенческое братство.

В дальнем конце зала рядом с кожаными креслами напротив большого окна с видом на озеро стояла кучка людей. Три следователя в штатском из управления шерифа допрашивали по одному бывших выпускников за большими столами из красного дерева.

Я увидел возле окна Ивлин Уитли. Рядом с ней стоял высокий импозантный мужчина в сером костюме, в белой сорочке с черным воротничком священнослужителя. Неподалеку шериф Джим Дикки беседовал с пышнотелой женщиной в розовом костюме. Увидев мое появление, он извинился и направился прямиком ко мне.