Мост к людям - [119]

— А я на объезды не сержусь, когда дорогу строят, — сказал водитель, поймав краем глаза недовольную гримасу на лице Соломахи. — Рессорам, правда, невесело, но ведь они, глупые, не понимают, что впереди перспектива! — хихикнул он, довольный своей остротой.

— Вы оптимист, морально здоровый человек, — шутя похвалила его Соломаха. Она вложила платочек в свою кожаную сумочку и щелкнула замком.

— А как же! Не то что некоторые, — самодовольно согласился водитель, и в словах его нетрудно было уловить нечто похожее на намек. Он глянул в зеркальце, увидел полупустую пачку «Примы» в руках у Сашуни и многозначительно добавил: — И относительно морали тоже: водки не пью, сигарет не употребляю… — Он увидел, как парень, услышав его слова, смущенно прикрыл ладонью сигареты, потом незаметно засунул пачку в карман пиджака, и победно выкрикнул: — То-то и оно!

Колодий тоже заметил неловкость Сашуни, но отвернулся, чтобы не смущать парня еще и своей улыбкой. А улыбался старший агроном потому, что его развеселило слишком упрощенное и наивное понимание морали, да еще и высказанное водителем с такой категоричностью.

Колодий уже готов был по этому поводу кое-что сказать, но девушка его опередила:

— А калым?

Водитель резко повернулся и растерянно впился в нее выпученными глазами, однако ничего не сказал. Нога машинально нажала на педаль, и машину бросило назад, будто она наткнулась на препятствие.

— С пассажиров вы как берете, с каждого по счетчику или делите сумму на всех? — уточнила она, насмешливо глядя ему в лицо.

Водитель встретил ее взгляд мужественно, но, как видно, решил, что лучше смолчать. Снова отвернулся, и нажал на газ.

Километра три проехали молча. Соломаха сердилась: ну зачем дразнить человека, когда он сидит за рулем?!

А Сашуня разволновался не на шутку. Когда в машину садился, ему и в голову не приходило, что всем четырем придется полностью платить по счетчику. Теперь он понял, что такая возможность не исключена… Если б знал, поехал бы поездом: все-таки не четыре рубля, а восемьдесят копеек. Да и что это за порядки такие — четыре рубля сдаст в таксопарк, а двенадцать прикарманит?!

Он уже хотел было сказать, что дальше не поедет, рассчитается, пока четыре не нащелкало, и пойдет пешком, как вдруг машину задергало, из глушителя начало стрелять. Мотор запнулся несколько раз подряд, словно на него внезапно напала икота, еще несколько раз громко выстрелил и остановился. Водитель тихо выругался, попробовал снова завести, но стартер выл, а мотор не заводился.

— Давайте я ручкой попробую, — несмело предложил Сашуня.

Водитель не ответил. Вместо этого вышел из машины и поднял капот.

Колодий спросил:

— Ну что?

— Дальше не поедем, — вздохнул водитель. — Крышка трамблера треснула.

— А запасной нет?

— То-то и оно, что нет!

— Что же делать?

— А что поделаешь? — мрачно развел руками водитель. — Либо пешком идти, либо ждать попутную — может, вас подбросит и меня возьмет на буксир.

— Хорошее дело! — произнесла Соломаха и тоже вышла из машины. — У меня в Вильшаной заседание на десять часов назначено. — Она слышала разговор Колодия с водителем и теперь озабоченно смотрела на дорогу — ни впереди, ни сзади машин видно не было.

— Плохо… — вздохнул Колодий. — Мне тоже нужно как можно скорее попасть на место… — Он довольно весело улыбнулся Соломахе. — Надо крышку трамблера доставать.

— Как же так — водитель выезжает в рейс, а запчастей не имеет?! — возмутилась Соломаха, обращаясь к Колодию.

— Что же я, целую машину в запасе возить должен? — огрызнулся водитель.

— А мне дела нет до ваших трамблеров, — сверкнула на него Соломаха своими красивыми глазами. — Я плачу деньги, а вы должны меня везти.

Водитель только пожал плечами:

— На себе я вас повезу, что ли?

— А мне нет дела, в десять я должна быть в Вильшаной! — Соломаха сердито сошла с дороги и направилась к ветвистым вербам. Возле одной из них торчал огромный пень, и она присела.

Молодежь безмолвствовала в машине. Галя с безразличным видом теребила красную кисточку, свисавшую с сумочки, и искоса поглядывала в окно.

А Сашуня напряженно прислушивался к тому, что творилось у машины, и не мог решить, как быть. Он смущался от близости этой хорошенькой и задиристой девушки, с которой неожиданно остался наедине, и не знал, как себя вести. Выйти, глянуть на трамблер, может, что-то посоветовать водителю? Но ведь тот так пренебрежительно отвернулся, когда он предложил свою помощь… Остаться в машине? Но не истолкуют ли это по-своему, не подумают ли, что он потому и не выходит из машины, что остался в девушкой вдвоем?

— Вот что мы сделаем, — произнес Колодий. — Здесь неподалеку мастерские Молочанского совхоза. Километрах в трех, наверное, только что проехали. Я напишу записку директору, сходите — он даст.

— Ну да, «сходите»… — хмыкнул водитель. — Пойду, а попутная попадется, вы уедете, а машину бросите на произвол судьбы…

— Что вы… — попробовал возразить Колодий.

— Я от машины ни на шаг, — не дал ему закончить водитель.

— Так, может, кто-нибудь из нас пойдет? — поглядел Колодий на Соломаху, которая сидела у дороги на пне, будто все происходящее совершенно ее не касалось. — Я бы и сам сходил, но у меня нога… — Он шагнул к задней дверце и действительно захромал. — А может, кто-то из молодых людей? — заглянул он в машину.