Мост дружбы - [173]

– Но это кольцо очень дорого нам обоим, – произнесла Аня.

– Именно поэтому я и прошу его у вас. Оно – память о пережитом, символ мостов дружбы вместо бомб ненависти. Я так говорю?

– Так, так! – воскликнула Аня, снимая с пальца перстень с искусственным алмазом и вопросительно глядя на Андрея. – Но как же я буду без него? – с наивной интонацией, так не вязавшейся с ее обликом, закончила она.

– Мы заменим его другим кольцом. Согласна? – предложил Андрей.

Аня улыбнулась ему.

Однако нужно было вернуться к столу, где Волков и Седых «потрошили» Степана.

Когда комиссия вновь была в полном составе, Волков, обратившись к ее членам, сказал:

– Я думаю, что вопрос ясен. Осознанная Степаном Григорьевичем его вина полностью установлена. К счастью, туннель не понес никаких уронов, если не считать предстоящей замены электропроводки, рассчитанной теперь уже на миллион киловатт. Поэтому, учитывая как первое, так и второе обстоятельство, я рекомендовал бы от имени комиссии предложить руководству отстранить Степана Григорьевича Корнева от поста главного инженера Армстроя (благо строительство, за исключением переоборудования электрической части туннеля, закончено) и перевести его ведущим инженером по этому переоборудованию, возложив на него подготовку к запуску космолета…

– На Марс! – выпалила Аня Седых.

Волков обернулся к ней, стараясь сделать строгое лицо.

– Возможно, что и на Марс, недаром ваш корабль именуется уже не лунолетом. Правда, надо думать, пока с компьютерным экипажем.

– Пусть так. Но все-таки на Марс! – настаивала Аня.

– Итак, – продолжал Волков, – я предложил бы, если со мной согласятся, наряду с переводом инженера Корнева на новый участок работы, представить его к правительственной награде за животворную идею «электрического поезда-маховика», избавляющего нас от необходимости строить электростанцию на Севере в миллион киловатт и заводы – потребители этой энергии.

– Вот тебе и ногой поддать и руку пожать, – заметил в усы Иван Семенович.

– Мне уже привелось получать одновременно и выговор за опоздание установки насоса для охлаждения доменных печей, и орден за их пуск с помощью этого насоса, – произнес Степан Григорьевич.

– Любая медаль имеет две стороны, – глубокомысленно заметил Иван Семенович Седых, поднимаясь во весь свой огромный рост. – Ты и заслужил ее со всех сторон.

Глава шестая Летающий айсберг

В небе светили негаснущие звезды. Полупрозрачный сияющий занавес, ниспадавший с полярного неба, не мог их скрыть. Они разукрасили его самоцветным узором.

Два Сергея встретились у Баренцева моря, на «самом краю Земли». Волны прибоя лизали снег берегового припая, и пенные гребни их тоже казались снежными.

Для Сергея Бурова звезды были очагами термоядерной реакции, воспроизведению которой на Земле он и посвятил себя. Он видел в них различные состояния вещества, разделенные во времени тысячами, миллионами, даже миллиардами лет. Возможность наблюдать все это единовременно он считал необычайной удачей исследователя, каким он был, по его словам, «на все два метра от кончиков его волос до пят».

Сережа Карцев по сравнению со своим рослым спутником казался маленьким, впрочем, как и большинство космонавтов. Он ходил в дублерах со времени окончания электронно-ракетного института, который они с Сергеем осматривали десять лет назад. С той поры космос захватил все помыслы Сережи. И звезды теперь были для него прежде всего целями, которых непременно достигнет человечество, чужими солнцами неведомых планет и загадочных цивилизаций, о встрече с которыми должен мечтать настоящий человек.

– Нет, я весь земной, – подзадоривал Сережу Сергей Буров. – В летающий айсберг я бы не полез.

Два дня назад в выемке, у которой они сейчас стояли, из морской воды (с добавлением в нее для «тугоплавкости» некоторых химикатов) был отлит ледяной панцирь космолета. Он походил на исполинский артиллерийский снаряд с заостренным, как у сверхзвукового лайнера, носом. Сейчас этот панцирь стоял на запасных путях на морозе, ожидая старта, когда, приняв в свою полость космолет, он займет место в воздушном шлюзе Арктического моста.

– Мало приятного залезть внутрь такого летающего айсберга и ждать, пока он от нагрева о воздух превратится вместо тебя самого в пар, – продолжал Буров, вызывая Сережу на разговор.

– Вот уж о чем не думаю! – отозвался тот. – Мечтаю взлететь с облачком пара, которое останется от айсберга, на околоземную орбиту и с нее стартовать к Марсу.

– К Марсу, к Марсу! Земли тебе мало. Я бы таких проблем земных тебе подкинул – задохнешься!

– А разве марсианская проблема не стоит того? Что случается с автоматами после их опускания на поверхность Марса? Что? Только люди на это ответят, а не механизмы!

– Так уж сразу нынешние дублеры и отгадают все марсианские тайны?

– Не сразу. Не все, но разгадаем. Начнем с истории планеты. Почему Марс остался без воды и атмосферы, которые были на нем? Почему еще американский «Маринер» сфотографировал там гору, сделанную (понимаешь, сделанную!) в виде прекрасного женского лица? Я-то знаю!..

– Вот это уже недопустимо для исследователя. Он не может заранее знать конечные выводы.