«Моссад» — первые полвека - [46]

Кроме того, у очень многих в Израиле, в отличие от ряда стран Запада, не было никаких симпатий и иллюзий по поводу нового египетского правительства и Лавон считал необходимым принимать меры по его дискредитации и дестабилизации. Если дипломат Шаретт пытался организовать если не открытые, то хотя бы тайные переговоры с Египтом и в этом его поддерживали главы ряда государств (президент США Эйзенхауэр даже направил на Ближний Восток специального посланника, который вел переговоры в Каире и Тель-Авиве), то Лавон сделал ставку на силовые операции.

Теперь ясно, что дипломатические усилия, особенно тайная дипломатия, могли достичь положительных результатов. Не случайно Насер поручил осуществление тайных контактов своим военным атташе в Париже (полковнику Окашу) и Вашингтоне — они «работали» соответственно с израильскими дипломатами-разведчиками Шмуэлем Дивоном и Хаимом Герцогом. Доверенный представитель Насера Абдул Рахман Садек несколько раз осуществлял обмены посланиями между руководителями стран. Через посредников было сделано предложение Насеру провести прямую встречу с израильским премьером; египетский лидер ответил: «Если бы мы встретились, то наверное за пару часов достигли бы соглашения. Только это, вероятно, были бы последние часы моей жизни». Насер знал, что говорил: даже спустя два десятилетия сепаратный мир с Израилем стоил жизни его преемнику Садату. И все же можно было попытаться несколько нормализовать ситуацию, для начала добиться ограничения недружественных акции со стороны Египта — и как знать, возможно, если не предотвратить, то отодвинуть последующие войны. Но события стали развиваться иначе.

Первые разведывательные операции против Египта были проведены ещё на этапе формирования «подразделения 131» в 1951 и следующем году и несли во многом ознакомительный характер. В Египет был направлен агент военной разведки Абрахам Дар и независимо от него, с другим заданием, Макс Беннет.

Дар в совершенстве владел английским языком и имел опыт оперативной работы в «Алии-Бет». Во время войны 1948 года он был в отряде «Палмах» и с точки зрения спецслужб был вполне надежным человеком; но, как оказалось, он не выделялся ни тактическим разведывательным мастерством, ни аналитическими способностями и не обладал качествами лидера — хотя нельзя отрицать, что это оказался не худший израильский разведчик и последующая (хотя менее ответственная, если так вообще можно сказать об агентурных операциях) работа не вызывала особых сомнений в его профессионализме. Можно также сказать, что хотя Дар и не самый удачливый из разведчиков, судьба к нему была явно благосклонна.

В Египте он выступал под именем Джона Дарлинга, представителя английской электротехнической компании, хотя для работы под этой легендой у него был серьезный недостаток: внук еврея, родившегося в Адене, он был довольно смуглым, что, мягко говоря, не совсем вязалось с его английским паспортом.

«Имя Дарлинга, — вспоминал впоследствии Дар, — было выбрано не случайно. В Египте был английский офицер с такой фамилией, и мои «семейные связи» могли оказаться полезными». На первом этапе работа у Дара шла на удивление хорошо, — просто даже иногда складывалось впечатление, что ему кто-то подыгрывал. После того, как Дар обосновался в Египте под своей новой фамилией, — даже настоящий англичанин, майор Дарлинг вроде бы поверил в то, что они являются родственниками, — он начал заниматься тем, ради чего его сюда направили: создавать агентурную сеть, которая в нужный момент будет выполнять секретные задания; впрочем, этим задание агентуре, набранной из молодых каирских и александрийских евреев, не ограничивалось — они должны были составлять костяк отрядов самообороны.

Дару удалось создать две агентурные группы из молодых сионистов. В 1952 году их тайно вывозили в Израиль для специальной подготовки руководитель подразделения Бен-Цур некогда поработал агентом в Ираке и хорошо понимал, что реальная разведка требует профессионализма. Он, кстати, без энтузиазма относился к использованию местных евреев в арабских странах: да, конечно, это идейные борцы, готовые на самопожертвование, да, хорошо знают местные условия — и все же «на виду», всегда под подозрением во враждебном окружении, а их разоблачение может серьезно осложнить жизнь еврейских общин в этих странах.

Спецподготовка прошла плохо: инструкторам «подразделения 131» с большим трудом удалось обучить парней из Египта элементарным вещам вроде тайнописи, осуществления шифрованных радиопередач, которые оказались для них чем-то вроде ядерной физики. Одним из немногих исключений среди них оказался Эли Коэн, самородок, который спустя десятилетие стал «лучшим шпионом» Израиля. Также следует отметить, что и Дар, и руководство оперативного отдела сработало плохо — нельзя было не обратить внимание на то, что агенты подобраны, за единичным исключением, плохо и перспективы работы их в Египте крайне сомнительны. Тем не менее все они были возвращены в Каир и Александрию; связь между группами и резидентом (им был назначен Франк, он же Аври Эль-Ад, он же Аврахам Зайденверг; по решению Бен-Цура миссия не была поручена Дару, хотя тот не был засвечен контрразведкой) осуществляла любовница Дара, агент-женщина по имени Марсель Ниньо, которая на полученные от Израиля деньги открыла туристское агентство.