Москва в Москве - [58]

Конец IV - III тысячелетие до н. э. - вот время существования Щукинского сезонного неолитического поселения рыболовов и охотников. Прошли уже многие тысячелетия после отступления ледника. Установился климат, близкий современному. Но природа не баловала людей. Реки и леса изобиловали богатством, а взять его можно было лишь упорным трудом. Вне коллектива одинокий охотник или рыбак со своими кремневыми орудиями неизбежно погиб бы в борьбе с природой. Рыболовство велось лишь сообща - устраивались так называемые заколы - изгороди в устье ручьев, в проходе которых и ставились сети. Вот почему стоянки жались к реке - водораздел был покрыт дремучим лесом и почти непроходим. Жилье представляло собой круглую землянку, над которой возвышался, по-видимому, шалаш, а в центре углубления находился каменный очаг. Характерна керамика неолита, подобная той, что встретилась в алешкинском и других поселениях Москворечья. Из 57 обломков в Щукине был собран и реставрирован большой сосуд (диаметр 32 см). Он имел форму полуяйца - с острым дном. Такой сосуд можно было втиснуть в песок или золу. Это вполне соответствовало быту поселения, где не знали столов, а пищу готовили на кострах - очагах. Сосуд выполнен техникой так называемого кольцевого налепа, т. е. из куска глины формовалась чаша, на которую затем все выше и выше, друг на друга наращивали глиняные кольца. Обжиг производился прямо на костре, и от неровной температуры получилась довольно пестрая окраска - щукинский сосуд желто-бурый, а местами с очень темными, почти черными пятнами. По его хорошо заглаженной поверхности еще до обжига были нанесены округлые ямочки, расположенные густыми рядами. На этом сплошном поле ямочек в нескольких местах имеются узкие пояски из оттисков гребешка и веревочки. Ямочки были нанесены белемнитами - окаменелыми моллюсками, которые в большом количестве до сих пор встречаются на щукинском берегу.

Производство керамики в те времена было исключительно делом женщин (в отличие от известных нам яузских средневековых гончаров). Это доказано этнографическими аналогиями, а также при помощи методов криминалистики - по дактилоскопии, отпечаткам пальцев.

Особую значимость для специалистов представил орнамент щукинского сосуда, выражавший символику локальной группы племен. По керамике исследователи отнесли эту стоянку к льяловской археологической культуре, названной по неолитическим находкам у деревни Льялово в бассейне реки Клязьмы. При раскопках здесь было раскрыто поселение на бревенчатом настиле, первоначально располагавшееся на берегу озера, превратившегося впоследствии в торфяник. В торфе прекрасно сохраняется древесная пыльца, изучение которой и позволило воссоздать природный ландшафт.

…Так открываются археологические дали территории Москвы - самые древние горизонты ее истории.

ПРЕДЫСТОРИЯ КУНЦЕВА

…Где Кунцево на холме возвышенном

задумчивой пленяет красотой.

Иван Козлов

Велики контрасты времени в Москве. До сих пор на территории огромного современного города есть места, хранящие память не только о веках, но и о тысячелетиях. Таково Кунцево - западные ворота города, где буквально рядом с крупными спортивными сооружениями столицы находятся интереснейшие памятники ее прошлого.

С середины XV века известны по документам земли Кунцева. Веками владела ими родовитая дворцовая знать - Мстиславские, Милославские, Нарышкины. В густом лесу Кунцева охотились на медведей и волков и московские цари. А откуда название местности?

С полной уверенностью не ответить теперь на этот вопрос. Знаменитый историк Москвы XIX века Иван Забелин, оставивший сочинение «Кунцево и древний Сетунский стан», предлагал ряд толкований: куна - чаша, природная котловина по берегу реки; куноворот (круговорот) здесь Москвы-реки, и, наконец, кунка - милая, кунеть значило хорошеть (куницей при сватовстве называли невесту). Не за редкостную ли живописность еще в древности прозвали это место Кунцевом? «Нет ничего ему подобного красотой», - писал о Кунцеве Николай Карамзин.

В пушкинские времена красоты Кунцева вдохновляли Жуковского и Козлова. Тургенев знакомит здесь героев «Накануне» - Инсарова и Елену. А сколько дорогих для советской культуры имен связано с Кунцевом! Двадцатилетний Владимир Маяковский написал здесь трагедию «Владимир Маяковский». В Кунцеве жил и работал А. Гайдар. Э. Багрицкий писал отсюда «В мир, открытый настежь бешенству ветров» - о мужестве кунцевской пионерки Вали.

Стремительно выросло в последние годы новое Кунцево. Стерлись и забыты границы, отделявшие пригород от столицы. Вдоль Рублевского шоссе поднялись многоэтажные кварталы. Нигде не увидишь замкнутых квадратов дворов - пространство между домами заполнено зеленью. Кажется, что это из огромного соседнего парка хлынула она сюда, проникла всюду сотнями зеленых ручейков.

Городище в старинном парке

Достопримечательность Кунцева - старинный парк с вековыми деревьями. И в науке, и в искусстве запечатлен самый могучий из его дубов - тысячелетний, в четыре обхвата. Он описан К. А. Тимирязевым в «Жизни растений», остался на полотне Аполлинария Васнецова. Великан простоял до начала XX века, когда удар молнии разбил огромное дерево и дуб сгорел, но корни его глубоко вросли в подножье холма, у которого он стоял, - у подъема на древнее городище.