Москва в Москве - [14]

Булла стольного Киева

Первоначальные отложения уцелели лишь на самом обрыве к Неглинной - у западной стены Оружейной палаты. Именно здесь в 1965 г. при археологических наблюдениях Н. С. Шеляпиной (Владимирской) была сделана замечательная находка. В глубоком шурфе на отметке 5,35 см от гранитной брусчатки в предматериковом песке была обнаружена свинцовая печать, оттиснутая двумя матрицами.

Печать вислая - она скрепляла грамоту, написанную на пергаменте (специально выделанной коже). Для этого в нижней части свитка имелось отверстие, в которое продевался шелковистый шнурок, а концы его и скрепляла эта печать - наподобие современных свинцовых пломб. Сургуч на Руси появился лишь в конце XVII века, а до него такими печатями удостоверялась подлинность грамоты. Каждая вислая печать относится к сравнительно короткому периоду - она связана с определенными лицами и событиями, зашифрованными в изображениях.

В изучении кремлевской печати участвовали искусствоведы и историки-сфрагисты (специалисты по печатям), которые произвели ее всесторонний анализ. По заключению члена-корреспондента Академии наук СССР В. Л. Янина находка представляет собой уникальную разновидность немногочисленных русских булл, относящихся к печатям церковных иерархов. На лицевой ее стороне традиционная эмблема церкви - изображение богоматери, а на обороте архангел - эмблема княжеской власти. Это значит, что булла принадлежала церковному иерарху. Епархия его находилась в пределах княжества, покровителем которого был изображенный архангел. Изучение стилистических и технических признаков, сопоставление всех фактов позволило датировать буллу концом XI - первой половиной XII века. Наиболее же возможная дата печати, по мнению Янина, - 1093 - 1096 гг., так как точно такие погрудные изображения архангела имеются на киевских печатях, относящихся к княжению великого князя Святополка Изяславича. Видимо, именно киевляне - послы или торговые люди - успели побывать с этой грамотой в Москве еще до ее «летописного рождения».

Изображения на печати представляют немалый интерес. Традиционная фигура богоматери дана не в обычном духовном облачении, а в светской, богато орнаментированной византийской одежде. У нимба над головой богородицы сокращенно начертаны слова «матерь бога». В надписи примечательна замена буквы «фита» буквой «ферт». Этого не сделал бы мастер-грек - налицо русское происхождение вещи. Выразительно изображение на обороте - архангел-воин в доспехах и с жезлом. Таким образом, значение древнейшей печати, выполненной талантливым мастером, не только в том, что она является уникальным древнерусским памятником искусства; благодаря этой вещи удалось датировать раннемосков-ское поселение па крутизне Боровицкого мыса концом XI века.

Киевская булла конца XI века

Новые данные о домонгольской застройке боровицкой местности принес стратиграфический раскоп небольшой площади во дворе Оружейной палаты, проведенный в 1979 г. археологами Государственных музеев Кремля. В пятиметровой толще не потревоженного перекопами культурного слоя обнаружены разноцветные стеклянные браслеты, перстни, бусы, привозная, из Средней Азии, поливная посуда, обломки глиняных амфор, в которых в Москву поступало из Причерноморья масло и вино. Найдены были и железные ключи - признак близких жилищ. К сожалению, обгоревшие полуистлевшие деревянные постройки, оказавшиеся в слое, очень плохо сохранились.

Непонятные деревянные сооружения, обнажившиеся глубоко под землей, наблюдал в непосредственной близости от храма Иоанна Предтечи московский историк И. М. Снегирев в середине XIX века. «Тогда, - рассказывал он, - при сравнивании земли (около храма) на южной стороне открылось основание деревянного здания, примыкавшего к самой церкви; лежавшие в земле бревна и перекладины обнаружили расположение жилища…» Снегирев высказал предположение, что это остатки древнего двора митрополита, но поскольку никакой археологической расчистки произведено не было, характер и дата построек остались загадкой. «Вся местность вокруг храма Иоанна Предтечи, представляющая теперь довольно обширную чистую площадь, в первое время Москвы была занята двором великокняжеским, древнейшим жилищем московских князей от XII до XIV столетия», - высказывал предположение И. Е. Забелин.

Кто владел замком?

Но если ров на северо-восточной оконечности древнего Боровицкого мыса, как показали современные исследования, к середине XII века уже был заброшен, то кто был владельцем местности до Юрия Долгорукого?

Московские предания XVI - XVII веков упорно называли владельцем Москвы до Юрия Долгорукого боярина Стефана Ивановича Кучку. По словам «Повести о начале Москвы» ему принадлежали «села красные хорошие» на берегах Москвы-реки, а затем «оные села возлюбил» Долгорукий. Древние летописи не упоминают самого Кучку, но его дети, Кучковичй, и Петр, «зять Кучков», - достоверные личности. Они входили в число заговорщиков, убивших в июньскую ночь 1174 г. Андрея Боголюбского. И можно ли сомневаться в том, что боярин Кучка действительно существовал, если нам известны его зять и сыновья? Этот резонный вопрос задавал скептикам академик М. Н. Тихомиров, досконально изучивший все письменные источники феодальной Москвы. Кстати, заговор Кучковичей против Андрея, сына Долгорукого, легко объясним местью за их отца.