Москва. Путь к империи - [18]
Одержимый идеей собрать Русь: северную (Новгородскую), Заокскую и Южную, Юрий Долгорукий, как только в первый раз занял киевский престол, начал ее осуществление, то есть еще в 1149 году. Он объединил под своей жесткой властью земли вокруг Киева, стал перераспределять волости, не обращая внимания на наследственные права, а также на права победителей в междоусобных конфликтах. Он повел себя не как великий князь, но как царь. Царем славным, господином добрым, отцом подданных назвали великого князя Изяслава Мстиславича киевляне, а также берендии, торки, проживавшие в Киевской земле, но Юрия Долгорукого, проводившего политику единодержавия, они царем называть не хотели.
Он направил старшего сына Ростислава в Переяславль. Глебу отдал на княжение Канев, Борису — Белгород; а Суздаль оставил совсем еще молодому Василию при тысяцком — старом своем друге и сподвижнике Георгии Симоновиче. Он вел себя как царь. Он собирал Русь под единой властью. И это никому не нравилось.
Юрий Долгорукий терял авторитет, терял союзников. Попытка объединения в 1149 году завершилась неудачно. Но это его не остановило, в следующем году князь правил в Киеве, руководствуясь теми же принципами, и также недолго. Изяслав вновь одержал над ним верх.
Но в 1155 году, когда не стало опасного соперника, появился ли у Юрия Долгорукого хоть один шанс осуществить задуманное? Сын Мономаха вновь стал проводить прежнюю политику: раздал сыновьям (а их у него в 1155 году в живых осталось девять) ключевые земли. Особое внимание при этом он уделил Суздальской земле, завещав ее младшим сыновьям от второго брака с византийской принцессой. Одним лишь завещанием он не отделался, организовал пышные торжества по случаю «крестоцелования» на верность его детям. Присягнули князю вся его дружина и население. Этакий странный шаг. С одной стороны, Долгорукий пытался собрать Русь под центральной властью Киева, с другой стороны, он, даже обремененный делами в столице, не забыл о своем уделе, основывал в Суздальской земле города, строил каменные церкви и передал быстро усиливающееся княжество младшим детям. Он будто бы предвидел будущее Заокского края.
Колокольный звон на пышной церемонии «крестоцелования» в Суздальской земле услышали все на Руси. Юрий Долгорукий, муж принцессы византийской, передал ее детям (а не детям от первой жены — половчанки) эту быстро развивающуюся область, устроил богатый праздник, напоминающий торжественностью и пышностью церемонию восшествия монарха на престол. Этот факт говорит не только о властолюбивых намерениях, выходящих за рамки существовавших в те годы на Руси обычаев и государственных устоев, но и об отношении Юрия к Суздальской земле, которую он в течение всей своей жизни обихаживал и с которой он сроднился.
Но время для создания единодержавного государства еще не пришло, и проводить такую политику становилось все труднее. Сначала Юрию удалось достичь немалых дипломатических успехов, замириться почти со всеми врагами, но они вскоре почувствовали, что сын Мономаха мечтает об единодержавии, и стали готовиться к войне. Великий князь принял вызов, война была неизбежна…
10 мая 1157 года Петрила, боярин Юрия Долгорукого, пригласил великого князя киевского на пир. Шестидесятисемилетний сын Мономаха принял приглашение. Он не мог его не принять. Уже сформировались противоборствующие союзы князей, уже собраны боевые дружины. Скоро начнутся битвы. Нужно показать всем свое физическое здоровье, свои добрые взаимоотношения с боярами, воеводами, знатными люди. Нужно хитрить. Киев отдавать врагам Долгорукий не мог. Авторитет и великое прошлое могучего града вынуждали князя продолжать борьбу за Киев.
Он пошел на пир.
Ночью после пира Юрий Долгорукий почувствовал себя плохо, слег. Ему оставалось жить пять дней.
15 мая 1157 года Юрий Владимирович Долгорукий умер. Его возможный соперник по предстоящей распре Изяслав Давидович, узнав об этом, сказал, подняв руки к небу: «Благодарю тебя, Господи, что ты рассудил меня с ним внезапною смертию, а не кровопролитием!» Киевляне в отличие от Изяслава Давидовича поступили иначе. После смерти Долгорукого они разграбили его дворец и сельскую усадьбу, ворвались в имение суздальских бояр, устроили там погром, а тех, кто попытался оказать им сопротивление, убили. Они забыли даже о святом: не захотели, чтобы тело Долгорукого лежало рядом с телом Мономаха, и предали его земле в Берестове, в обители Спаса.
Дикая неуправляемая толпа мстила Юрию Владимировичу за то, что он пренебрежительно относился к дряхлеющему городу, а значит, и к горожанам, избалованным славой предков.
Некоторые специалисты считают, что Юрия Долгорукого на пиру у Петрилы отравили бояре. Они могли это сделать. Смерть Долгорукого на этот раз приостановила междоусобную войну. Его противники выиграли этот раунд без боя. Но они даже не догадывались тогда, чем обернется для них зло, содеянное ими в Киеве.
