Москва нас больше не любит - [36]

И - он заканчивает свой короткий и эмоциональный рассказ:

- Забрав из авто стволы и перекинув через руку что-то вроде портпледов, брюнеты элегантно удаляются в сторону кинотеатра “Декабрь” и близлежащих кафе, сами понимаете, мы не стали интересоваться, куда-куда именно они удалились; вместо этого мы с Марией, пережив что-то вроде небольшого эмоционального стресса, в растерянности побрели в сторону арбатских переулков и ее (вы не забыли?) только что отремонтированной двухкомнатной квартиры молодой московской красавицы Марии М.

И все пытались возобновить наш разговор об игровом театре, но разговор этот никак не клеился.

Было, знаете ли, странное ощущение, что все те привычные ценности - вроде занятий искусством и разговоров о нем, профессиональной карьеры и вытекающей из нее хорошей зарплаты, хорошей квартиры, поездок в отпуск за границу, хорошего автомобиля и т. д. и т. п. - все это потеряло на время смысл и стало каким-то зыбким, неопределенным, требующим не то, чтобы защиты, - но, наверное, переосмысления… В общем, в наш город прибыл чиновник из Петербурга и срочно требует всех к себе! - ни к селу, ни к городу почему-то шутит артист Николай Н., мы невесело смеемся и на некоторое время замолкаем, думая каждый о своем.

Ведь согласитесь, у всех нас, у всех нас в памяти хранятся похожие истории, причем присутствие в них оружия совсем необязательно, наоборот, оружие в каком-то смысле даже облегчило положение моих знакомых, как говорится, четко расставив все точки над “i”.

Кстати автор, как человек дотошный, выяснил позднее у Н. примерную дату его маленького приключения и потом посмотрел в Интернете хронику происшествий в эти дни. Знаете, странно, но ничего не было. Интернет молчал. В Багдаде, что называется, в тот день было все спокойно. Так что, может быть, зря я тут утрирую, - ну, пошли люди выпить кофе или посмотреть кино на Новый Арбат и на всякий случай взяли с собой легкое стрелковое оружие.

И что?

Мы же не знаем, кто это был!

Может быть, это были члены небольшого царствующего дома, путешествующие в Москве инкогнито, например, принц Флоризель и его друг и телохранитель, может быть, опять же друзья руководства одной из наших кавказских республик, - ведь у них столько врагов! - может быть, крупные торговцы наркотиками, а может быть, даже борцы за свободу своих небольших, но гордых народов.

Повторяю: мы же не знаем, кто это был!…

Москва нас больше не любит

Такая стройка идет по Москве - обалдеть. Я был в Театре Фоменко, в новом здании на набережной Шевченко, нас женой пригласил приятель, на пьесу “Носороги” Ионеско, и вот, по пути к театру мы просто приостановились, взглянуть на вечернюю Москву в районе третьего кольца, стряхнуть с себя заботы дня, сосредоточиться перед спектаклем. И вы знаете, так все супер, классно, все блестит - и новые небоскребы, как огромные военные корабли, возвышаются с той стороны набережной, и новая эстакада, и потоки машин, и огни, много огней, и подъемные краны в неоновых стрелах над будущим Москва-Сити, и огромный триколор над домом миллиардера Дерипаски… А я вдруг поймал себя на чувстве какого-то смущения или смущенного испуга. Это как будто не Москва, - подумал я вдруг. - Не моя Москва, если точнее.

Ничего себе, мысли, а? Ведь хорошо, что все так перестраивается, несется вверх, изменяется - эти здания делового центра, это синее стекло, зеркала и бетон, это ведь не то, что унылые, серые сталинские и брежневские дома, которых много в этом районе, или этот нелепый псевдоимперский стоэтажный жилой дом “Россия” на Соколе - который никак не могли сдать в эксплуатацию. Говорят, что он все время трескался, трещала по швам воссоздаваемая империя, не держали железобетонные скрепы, не хватало песка в бетоне, плохо была рассчитана конструкция, смухлевали не то подрядчики, не то строители, не то архитекторы, не то сам Господь был недоволен и подавал знак - не туда идете, господа-товарищи…

Но какой-то испуг у меня был. Испуг - довольно точное слово в данном случае. Не то, что, мол, “я не узнаю родной город” - это сейчас часто приходится слышать, а что, знаете, все время хотелось спросить:

- Это ко мне, писателю, москвичу в третьем поколении, мужчине прожившему в этом городе около сорока лет, и к моей жене, приехавшей в Москву двенадцать лет назад из большого волжского города Казани (где жили Лев Толстой и Лобачевский и другие известные люди), закончившей здесь университет и вышедшей за меня замуж, это все к нам - как относится? - думал я со смутным беспокойством, причем думал уже не в первый раз.

Хорошо, дружески (привет, как дела, заходите, если что, звоните, поможем), или - безразлично, холодно, не замечая, даже почти враждебно? (Если вздумаем мешать).

Только вот кому адресовать мой вопрос?

Жена сказала, что у нее бурное московское строительство вызывает разные ощущения. Иногда ей все это нравится: мощно, красиво, современно, “Россия вспряла ото сна”, - а иногда кажется, что эти сверкающие корабли-небоскребы относятся к ней с неприязнью или, как я говорю, - в лучшем случае, не замечая. И ей становится отчего-то неуютно.