Москва нас больше не любит - [35]

“…Как вдруг, - рассказывал мне позднее актер Николай Н., сопровождая свой рассказ грустной и полуиронической улыбкой, - как вдруг, друг мой, возле нас, не обращая внимания на такие мелочи, как тротуар и пешеходов, останавливается, шелестнув тормозами, ярко красная полуспортивная машина, очень дорогая на вид, возможно, это была Maseratti или Ferrari, а возможно, я путаю, и оттуда выходят два прекрасных молодых брюнета спортивного вида. Помните у Пушкина: в чешуе, как жар горя?…

Выходят, можно сказать, если не в двух, то в трех шагах от нас, разговаривающих о театре Станиславского и Михаила Чехова, и, не обращая на это никакого внимания, начинают одеваться в светлые, довольно дорогие на вид плащи, при этом гортанно переговариваясь между собой на каком-то из языков народов бывшего СССР”.

- Впрочем, - говорит мне Николай Н., как известно, совершенно свободный от всякого национализма и шовинизма, - впрочем, возможно, это был какой-то из живых или древних восточных языков, турецкий или арабский, я ведь не знаю восточные языки, возможно, это был персидский или даже иврит, хотя насчет последнего я сильно не уверен. Правда, краем глаза, я машинально обратил внимание, что номера у спортивной машины были из региона 177, то есть московские и ни в коем случае не дипломатические.

- Ну конечно, - скажете вы, - произвести впечатление на бедного артиста не мудрено, ему даже спортивный вариант бюджетного автомобиля Кia покажется золотой каретой, ха-ха-ха…

- Но ведь, - возражу я, - но ведь снимающая квартиру в арбатских переулках специалист по бизнес-консультированию Мария М. также была впечатлена легко выехавшим на тротуар полуспортивным автомобилем, впечатлена настолько, что на мгновение-другое потеряла нить разговора. И дело даже не в марке автомобиля и его гипотетической цене, что-что, а дорогие автомобили и аксессуары к ним Мария М. видывала на своей работе, в той, другой, серьезной, не соприкасавшейся с актером Николаем Н. жизни, но было что-то вызывающее в этом наборе - красный автомобиль, плюс пешеходная часть Нового Арбата, плюс шелестение шин, плюс немного испуганные автомобилем прохожие, плюс белые плащи и, кстати, странные, а ля 1990-е годы прически молодых людей. Этакие, изволите видеть, проборы и черные челки на глаза. Настоящие джедаи.

- И, - почти перебивая меня, продолжает свой рассказ Николай Н., - и, вы знаете, С., вы удивитесь, но мы с Машей М. потеряли нить нашего разговора о театре Михаила Чехова! Просто мгновенно! Будто ее и не было!… Резюмируя наши ощущения, скажу, что мы стояли, чувствуя себя немного испуганными и, я бы даже сказал, неуверенными в себе и в уместности своего нахождения с нашими разговорами в этой точке Нового Арбата, известной улицы древней столицы нашей родины города Москвы. И, почувствовав это, я недовольно вспоминаю, что я на минуточку - выпускник РАТИ, Российской академии театрального искусства, поклонник Антонена Арто, книжник, известный московским любителям театра молодой талантливый исполнитель, а моя спутница - серьезный специалист в области инновационных технологий, do you understand it?!

Вспомнив это, я начинаю сердиться еще больше и заставляю себя вспомнить еще ни больше, ни меньше, как об иерархии истинных ценностей, о приоритете вечного над временным, о том, что именно я и Мария М., а не эти нувориши в нелепых ретро-плащах, являемся коренными жителями и хозяевами нашего города - и этого, известного мне с детства, места.

И вдруг я вижу, и то, что я вижу, во второй раз сбивает меня с мысли и тем “Михаил Чехов и русский игровой театр” и “мы москвичи, и это звучит гордо”. И то, что меня второй раз сбивают с моей мысли, вместе с раздражением рождает какую-то, я бы даже сказал, растерянность.

- Но что же вы увидели, дорогой Н.? - спрашивает автор.

- Терпение и еще раз терпение, - усмехнувшись, отвечает автору Николай Н. и продолжает: -…Я не вижу, как говорится, ничего особенного, дорогой С., но вижу, как одевшие свои элегантные плащи брюнеты, не прерывая беседы на гортанном, возможно, живом восточном языке, наклоняются к автомобилю и плавным, почти не обращающим на себя внимания движением, таким движением обыкновенные люди достают из автомобиля пакеты с покупками, деловые сумки или портфели, - так вот, брюнеты наклоняются и достают из автомобиля… - угадайте, что?

Автор растерянно разводит руками:

- Не знаю. Огромный букет дорогих роз?

- Вы отстали от жизни… Цветы, как пел когда-то поэт и актер Владимир Высоцкий, растут теперь только на нейтральной полосе. Не буду вас томить - это были два весело блеснувших под весенним солнцем вороненых ствола! - заканчивает свою историю Николай Н. - И элегантно, очень элегантно, друг мой, бросив, правда, ничего не выражающий скользящий взгляд на нас (вы ничего не видели, да?), прячут их за пазуху, под одежду.

- Я не являюсь специалистом по стрелковому оружию, - добавляет Николай Н., - но я так понял, что это было что-то вроде короткоствольных карабинов.

Удивленный и немного опешивший автор качает головой:

- Странно, а вы уверены, что вам не показалось?…

- Мне ничего, к сожалению, не показалось, дорогой С., - говорит Николай Н., - увы и ах, а если и показалось, то это было коллективной галлюцинацией, так как вы забываете о Марии М., которая в не меньшем ох.ении, чем ваш покорный слуга, стояла рядом.