Москва на перекрестках судеб. Путеводитель от знаменитостей, которые были провинциалами - [21]
Григорий хочет стать актером. Революционным актером. Все правильно — парень, как сейчас бы сказали, «рубит фишку». Тогда говорили: «Правильно понимает момент».
Очень кстати оказывается музыкальное образование — как раз в 1917 году Григорий Александров, тогда еще Григорий Мормоненко оканчивает Екатеринбургскую музыкальную школу по классу скрипки. Этот факт Григорий предпочитает замалчивать — не очень складно вяжутся между собой работа рассыльным и учеба в платной музыкальной школе, но знаниями, полученными за время учебы, пользуется широко.
Александров встречается с Евгением Вахтанговым.
Они с первого взгляда не нравятся друг другу.
«Правильная» биография Александрова не впечатляет режиссера.
— Чтобы стать актером, надо учиться, — осаживает пылкого юношу Вахтангов.
— А вы сами-то учились? — с революционной прямотой спрашивает тот.
— Представьте себе — да. И до сих пор продолжаю учиться. Но это не важно. Покажите-ка нам этюд. Например — как петух ухаживает за курицей. Импровизация.
— Разве это по-революционному — петуха изображать? — вспылил Александров.
И ушел. Прямиком в труппу Первого рабочего театра Пролеткульта, которой тогда руководил Мейерхольд. Вскоре его сменит Сергей Эйзенштейн.
Сами понимаете — для того, чтобы играть в труппе рабочего театра актерского образования не требовалось.
Первый рабочий театр располагался в помещении бывшего театра сада «Эрмитаж». Это в 1924 году он переедет в помещение бывшего кинотеатра «Колизей» на Чистопрудном бульваре (да-да, там сейчас находится театр «Современник»), где и просуществует до 1932 года.
Первый рабочий театр Пролеткульта — это вам не Московский Художественный театр с его исканиями и изысками и не театр-кабаре «Летучая мышь». Пролеткульт — это… нечто!
Для тех, кто не знает, как расшифровывается Пролеткульт, поясню — «пролетарская культура». Кстати, в государстве рабочих и крестьян был Пролеткульт, а Крестьянкульта почему-то не было.
«Театральная программа Пролеткульта не в „использовании ценностей прошлого“ или „изобретении новых форм театра“, а в упразднении самого института театра как такового с заменой его показательной станцией достижений в плане поднятия квалификации бытовой оборудованное масс. Организация мастерских и разработка научной системы для поднятия этой квалификации — прямая задача научного отдела Пролеткульта в области театра».
Сергей Эйзенштейн изъяснялся в духе того времени — коряво, но откровенно. Театр Пролеткульта был еще одним средством агитации, или оболванивания широких масс трудящихся и примкнувших к ним тунеядцев.
Москва — это не город, это целая вселенная! Где еще в одно и то же время может существовать такое множество театров и при этом совершенно не замечать друг друга? Или просто делать вид. Всем хватает места, у всех есть зрители, только вот поклонники есть не у каждого театра.
У Московского Художественного их хватало.
А у Первого рабочего театра Пролеткульта их не было. Зато у этого театра было нечто другое. То, что англичане называют «the Mandate of Heaven» — благословение Неба. Вернее — расположение и благоволение небожителей, в первую очередь наркома (министра) просвещения, товарища Луначарского. Соответственно расположению подтягивалось и все остальное — от пайков до жилищных условий. Правда, еды все равно было мало. Настолько мало, что новичок Александров, терзаемый голодом, попытался стащить краюху черного хлеба, принадлежащую Сергею Эйзенштейну. Дело закончилось жестокой дракой, после которой предмет спора был уничтожен объединенными усилиями.
Так и возникла великая дружба Сергея Эйзенштейна и Григория Александрова, которая продлилась до их совместной поездки за границу. Вернулись в Москву они уже «просто знакомыми».
Друзья работают рука об руку — ставят спектакли для пролетариата, а в 1924 году переходят работать в кино.
Александров помогает Эйзенштейну снимать его первые фильмы.
В 1924 году в свет выходят «Стачка» и «Броненосец „Потемкин“».
«Броненосец „Потемкин“» сразу же становится шедевром коммунистического кинематографа.
Не стану спорить о реальных достоинствах этого фильма. Скажу только, что коляска, катящаяся по бесконечной одесской лестнице — кадр оригинальный и запоминающийся.
Советское правительство активно распространяет фильм «Броненосец „Потемкин“» по всему миру, и мир узнает о молодом режиссере Сергее Эйзенштейне.
Но не о его молодом помощнике. Злые языки утверждают, что Эйзенштейна и Александрова связывали более глубокие чувства, нежели сотрудничество и обычная мужская дружба, но я не стану развивать эту скользкую тему.
Тем более, что в этом же 1924 году Александров женится (разумеется без всяких старорежимных глупостей вроде венчания!) на Ольге Ивановой, симпатичной актрисе из московского ансамбля, говоря языком той эпохи — агитбригады «Синяя блуза».
В мае 1925 года у молодых супругов рождается сын Дуглас Григорьевич Александров!
Почему — Дуглас, а не Карл или Фридрих? Все очень просто — увлекающиеся кинематографом родители назвали сына в честь американского киноактера Дугласа Фербенкса, незадолго до этого посетившего Москву.
Дуглас Фербенкс, кстати говоря, был сыном капиталиста, да еще и буржуазного адвоката.
Эта книга предназначена для тех, кто не привык киснуть перед телевизором или зависать над смартфоном. Она для любознательных людей, которые готовы дать пищу уму, вспомнить давно забытое или узнать что-то новое. Эта книга – не учебник, не руководство и не задачник, а сборник бесед на химические темы. Форма подачи материала легкая и ни к чему не обязывающая. Каждая глава начинается с чего-то «отвлеченного», что на первый взгляд может вообще не иметь никакого отношения к химии, а затем разговор от отвлеченного переходит к конкретному.
Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.
Много куда закидывала судьба доктора Данилова, но выступать в роли судебного эксперта ему еще никогда не доводилось. Впрочем, выступить ему так и не довелось, но он старался сделать все возможное для защиты несправедливо обвиненного коллеги… «Правосудие торжествует даже в тех случаях, когда у него нет для этого оснований», говорил Конфуций.
Кожно-венерологический диспансер — самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость — нет.КВД — это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться — и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере — это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.
Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову посчастливилось» устроиться на работу в место, которое называют и «Кузницей здоровья», и «Фабрикой смерти», и «Главной помойкой Минздрава».Вы знаете, сколько существует способов самоубийства и что делают с несостоявшимися смертниками врачи? Что хуже – отравиться дорогим героином или дешевым нашатырем? Герои и подлецы, циники и святые…Некоторые говорят, что Склиф – это нечто среднее между бойней и церковью.Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи Данилов не знал, тем более, после одного страшного случая.
Покидая Москву, доктор Данилов и представить не мог, в каких условиях ему придется работать в провинции. Ужас, ужас. Ужас и еще десять раз ужас — вот что такое сельская больница. Столичная медицина отличается от провинциальной ровно настолько, насколько Москва отличается от всей остальной России.Но, тем не менее, и здесь живут люди. Если попадете в Сельскую больницу, не спешите отчаиваться. Некоторым счастливчикам удается выйти отсюда живыми…
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.