Москва инноваций – 2050 - [24]

– Здесь довольно прохладно, но, как видите, без этого не обойтись, ибо вычислительные мощности, необходимые институту, без системы охлаждения просто расплавят своей нагрузкой дорогие микросхемы.

– Что же они так усердно считают? – спросил через переводчика турист из Японии.

– Линии вероятности. Или, говоря иначе, возможности того, что будет, если то или иное событие произойдёт. И что даст изменение такого события в прошлом, к какому неизбежному результату в настоящем это приведёт. Исходя из этого, каждому временному событию присваивается статус цветного спектра: от белого, которое можно смело менять, и оно ничего не затрагивает, вроде того, что вы съели на обед, до красного и черного – например, рождения Ньютона или несвоевременной гибели Цезаря, могущих вызвать тектонические сдвиги в истории цивилизации.

Траволатор плавно остановился у больших стеклянных дверей лаборатории. Оскар приложил пропуск, и группа прошла внутрь. Идеально белые стены и пол больше всего напоминали больницу. Сходство дополняли учёные, пыхтящие у микроскопов и столов с реактивами, в похожих на врачебные халатах.

– Ну что, подустали? Осталось совсем немного, и мы попадём в тестовый зал. Помните, вначале я обещал, что мы с вами поучаствуем в одном из экспериментов?

С этими словами он снова приложил пропуск, и часть стены отъехала в сторону, обозначив проход. Они вошли в широкий зал, из-за обилия машин и установок больше всего напоминавший сталелитейный цех.

– Знакомьтесь, это профессор Оливер Хьюз, – представил учёного Оскар. Пожилой мужчина в накрахмаленном халате с элегантным галстуком-бабочкой стоял, облокотившись на перила, и, сверяясь с чертежом, наблюдал за работой своих подопечных. Чуть ниже, словно рабочие муравьи, вокруг установки суетилось с десяток механиков.

– Здесь святая святых, – сказал профессор. – Вы первая группа, допущенная в цех с промышленной машиной времени.

Группа ахнула. Несколько человек подбежали к перилам и бесцеремонно свесились вниз, пытаясь получше разглядеть огромную силовую установку.

– Раньше точки переходов, которые удавалось создать, были нестабильны и быстро распадались, разрушая и саму машину. И, как вы знаете, путешествия во времени были билетом в один конец. Этот образец, – профессор со значением показал на установку, – нам удалось стабилизировать, и он впервые может использоваться многократно, и, что самое главное, из прошлого можно будет вернуться. Для чистоты эксперимента и для того, чтобы доказать, что установка готова отправлять и забирать из прошлого туристов, мы хотим протестировать её на абсолютно случайных людях, таких, которые в дальнейшем и будут на ней путешествовать – не на учёных или военных. Поверье, таких экспериментов с ней мы провели предостаточно, и на самых обычных туристах.

Группа замерла.

– Итак, среди вас есть добровольцы? Может, кто-то хочет попасть в конкретную эпоху? Только сразу обращу ваше внимание, что путешествие именно во времени, а не в пространстве. Чтобы попасть в эпоху строительства пирамид, надо установку демонтировать и отвезти в Каир, где снова собрать. Так кто хочет попробовать? В будущем такой туризм будет стоить огромных денег, а сегодня, в 2050 году, я предлагаю вам этот экспириенс бесплатно.

Профессор ещё раз посмотрел на туристов. Никто не решался. В повисшей тревожной тишине парень из Питера, что храбро пил воду из останкинского пруда, спросил:

– Профессор Хьюз, а вы так и не сказали, как она работает.

– Да всё очень просто, – улыбнулся старик. – По принципу нелокальной самоорганизации кинетических энергий метрического материального пространства с евклидовым тройным сечением искривлённого пространства времени.

Кто-то нервно закашлял. Вперёд вышел Оскар:

– Я хоть и не турист, но зато и не учёный. А, кроме того, поверьте, неплохо разбираюсь в истории.

Профессор пожал плечами:

– Почему бы и нет? Куда, юноша, вы бы хотели отправиться? Во времена Екатерины или, может, желаете увидеть собственными глазами первые всполохи революции?

– Я хотел бы посмотреть основание Москвы, этот период у нас очень мало изучен, но мне всегда это было любопытно.

– Одобряю, мы тоже с этого начали. И нам уже очень хорошо известна дата. Мы оденем вам плащ и приклеим бороду, у нас есть свой гримёр. А вы там, главное, просто стойте в сторонке – незаметно появитесь и также незаметно исчезнете. Делать ничего нельзя, иначе искривите данный узел пространства времени, а он красный, из разряда ключевых.

– Хорошо, я всё понял, – закивал гид.

– Тогда проходите вон туда, в гримёрку, и там скажите эпоху, они сами всё знают. А потом вас проводят сразу к установке, а мы отсюда понаблюдаем.

* * *

Прошло совсем немного времени, установка заработала, цех наполнился светом. Сверкнули голубые щупальца молний. Здание дёрнулось, словно живое существо, и импульс энергии рванул вверх к антенне, озарив вечернее московское небо яркой вспышкой.

Оскара словно растягивало, а потом резко отбросило куда-то в сторону. От чудовищной перегрузки страшно заболела голова, и пошла носом кровь. Глаза залил ослепляющий свет, он поднял руки, чтобы заслониться, но тут свет отступил, и проступили очертания окружающего мира.