Москва - [16]

43. Церковь Антипия. XVI в.

Вернувшись на улицу Горького, направимся на Пушкинскую площадь. Здесь почти на углу улицы Чехова стоит один из интереснейших памятников первой половины XVII века - церковь Рождества Богородицы, „что в Путинках" (1649 - 1652). За относительно короткий срок ее строительства, словно во время постройки разгорались замыслы прихожан-заказчиков, храм расширялся и дополнялся новыми помещениями. Он обошелся в восемьсот рублей - весьма значительную для того времени сумму. Для окончания строительства храма прихожане принуждены были обращаться несколько раз к финансовой помощи царя Алексея Михайловича.

Несмотря на постепенное „наращивание" отдельных объемов во время строительства, храм отличается слаженностью всех своих необычайно красивых частей (илл. 44). К несколько вытянутому с юга на север центральному объему, увенчанному изящной „тройней" шатров, примыкает придел Неопалимой Купины, завершенный уже знакомой нам пирамидой кокошников. Желая, видимо, зрительно теснее связать придел с основным храмом, неизвестный нам зодчий неожиданно завершил главу придела небольшим шатриком с главкой. Между храмом и приделом с севера была построена небольшая шатровая колокольня, которая играет роль объединяющего звена всей сложной композиции. Именно поэтому зодчий придал ее шатру более тяжелые пропорции и вместе с тем повысил ее так, что она стала во главе всей шатровой группы. Низкая одноэтажная трапезная с шатровым крыльцом подчеркивает устремленность ввысь этого изящнейшего здания, похожего на мастерски выполненную резную игрушку. Интересно, что зодчий стремился так разместить его разнохарактерные объемы, чтобы здание смотрелось преимущественно с одной точки зрения - со стороны теперешней Пушкинской площади. Такое построение „главного фасада"не должно нас удивлять. В XVII веке, когда строился храм, здесь стояли каменные стены Белого города. От проездной башни крепостных укреплений начиналась улица - путь на Дмитров (прежнее название улицы Чехова - Малая Дмитровка). В ее-то начале и строился храм Рождества, „что в Путанках", с таким расчетом, чтобы показать всю затейливость архитектуры именно со стороны выезда из города.

Необычное завершение храма тремя шатрами стоит в зависимости от шатровых „двоень" и „троень", некогда украшавших проездные крепостные башни. Их декоративность достаточно ярко говорит о себе. Вместе с тем именно подобные, любимые народом шатровые завершения, напоминающие своей формой точеные кегли, вносили в архитектуру церковного сооружения светские черты, чему также отвечало убранство стен, выполненное из штучного, специально формованного кирпича (им особенно богат придел Неопалимой Купины (илл. 45).

Церковь не могла примириться с таким существенным изменением облика храма. Борясь с „обмирщением" архитектуры, она в год завершения храма запретила шатры. Однако народная любовь к декоративности и узорности, к обостренности силуэта и затейливости убранства, так ярко сказавшаяся в архитектуре храма, "что в Путинках", продолжала жить, определив характерные особенности русского зодчества XVII века.

44. Церковь Рождества Богородицы в Путанках. 1649 - 1652

45. Церковь Рождества Богородицы в Путниках. Деталь

Пройдя в направлении Трубной площади по Нарышкинскому бульвару, мы увидим у Петровских ворот Высоко-Петровский монастырь (илл. 46). Он основан в XIV веке и, видимо, наряду с другими монастырями составлял как бы внутреннее оборонительное кольцо города. В конце XVII столетия он был заново отстроен при деятельной помощи бояр Нарышкиных, рассматривавших монастырь как свою родовую усыпальницу. Главный монастырский храм (1686), в честь иконы Боголюбской богоматери, стоящий в центре монастыря, пятиглавый, мало чем отличается от рядовых приходских церквей того времени. Лишь несколько увеличенный размер здания и обильный „штучный набор" наличников окон делают его более приметным. В 80-х же годах XVII века вдоль Петровки началась постройка двухэтажного корпуса каменных келий, заменивших прежние, деревянные. Поскольку кельи выходили непосредственно на улицу, ограничивая территорию монастыря, нижний этаж, предназначенный для хозяйственных целей, был сделан почти совершенно глухим. Лишь в центре находился небольшой арочный проезд. Зато в верхнем этаже стену членят парные несколько грузные колонки; между ними почти впритык друг к другу расположены окна с пышными декоративными наличниками в формах „московского барокко", верхи которых врезаются в сложный, несколько дробный карниз. Гладь нижних стен, оштукатуренных и расписанных под кирпичную кладку, оттеняет пышное убранство верхнего этажа. Со стороны двора вид келий особенно эффектен. Вдоль всего корпуса идет наружная открытая галерея-гульбище на арках, опирающихся на мощные столбы. Такая же галерея связывает корпус келий с рядом расположенной трапезной, окруженной в свое время таким же арочным гульбищем. Таким образом, не опускаясь на землю, знатные богомольцы и монахини могли пройти в трапезный, также пятиглавый, храм (1697), весьма близкий по своей форме главному монастырскому собору; его декоративные элементы совпадают с убранством келий. Обилие аркад и галлерей, при всей специфичности их русских форм, неожиданно заставляет вспомнить об аркадах итальянских монастырских двориков. Взаимосвязь корпуса келий и трапезного храма свидетельствует об опытности и таланте работавшего здесь зодчего, сумевшего немногими архитектурными приемами связать все здания друг с другом.